Наконец явились две придворные дамы и повели судью и Кана по внешней галерее к расположенному в восточной части Двор­ца крытому балкону, массивные колонны которого были покрыты красным лаком. Отсюда открывался прекрасный вид на ле­систые холмы и подножия гор. Третья принцесса стояла около самой дальней ко­лонны с круглым веером в руке. При ней находилась хрупкая пожилая дама, ее се­дые волосы были зачесаны прямо над вы­соким лбом. Судья и Кан опустились на колени.

— Поднимитесь с колен и докладывайте, Ди! — приказала принцесса своим чистым голосом.

Судья поднялся, держа желтый свиток обеими руками. Кан оставался коленопре­клоненным.

— Ваш ничтожный слуга имеет честь возвратить вашему высочеству августейшее слово.

Принцесса подала знак веером. Пожилая дама вышла вперед. Когда она принимала желтый свиток, судья заметил на ее запястье широкий браслет из белого нефрита, вырезанный в виде извивающегося дра­кона.

— Ничтожный слуга имеет также честь вернуть вашему высочеству жемчужное оже­релье. Вор оказался человеком со стороны, как совершенно справедливо изволили пред­полагать ваше высочество во время первой аудиенции, дарованной вашему ничтожному слуге.

Принцесса протянула руку, и судья с низ­ким поклоном вручил ей ожерелье. Пропус­кая жемчужины между пальцами, она ска­зала судье, не сводя глаз с коленопрекло­ненного Кана:

— Повторите те последние слова, кото­рые я сказала вам, Ди.

— Ваше высочество изволили сказать, что, поручая мне найти ожерелье, вы вверяете мне свое счастье.

Судья говорил машинально. Теперь, ко­гда он увидел лицо принцессы в ярком днев­ном свете, что-то поразило его в линиях ее скул, в решительном подбородке.

— Вам, наверное, понятны эти слова, Кан. Скоро мы встретимся с вами снова — при за­жженных красных свадебных свечах.

Кан поднялся и сделал шаг навстречу принцессе. Его сияющие глаза встретились с ее глазами. Пожилая дама с легкой улыб­кой, осветившей бледное усталое лицо, смотрела на прекрасную пару высоких мо­лодых людей. Судья Ди поспешно напра­вился к выходу.

Две придворные дамы довели его до Зо­лотого моста. Толстый евнух ожидал на дру­гой стороне. Судья Ди сказал ему:

— Отправляйтесь к вашему господину. Боюсь, что ему нездоровится.

Судья уселся в занавешенный парчой па­ланкин и приказал доставить его в канцеля­рию начальника дворцовой охраны.

Коридор заполнили гвардейцы и какие-то громилы в черной либо серой форме, но во­оруженные до зубов и непременно с нару­кавной повязкой, на которой был начертан иероглиф «особая служба». Завидев судью, все низко кланялись. Он застал Вэнь Туна за изучением листков тонкой бумаги, рассы­панных по всему столу. Вэнь Тун поднял глаза на судью.

— Главные негодяи уже арестованы, ва­ше высокопревосходительство! С прискор­бием вынужден доложить вам, что зараза распространилась даже среди моих соб­ственных людей. Как нам поступить с Глав­ным Евнухом, ваше высокопревосходитель­ство? Он не может быть арестован без...

— Главный Евнух скончался от сердечно­го приступа, — прервал его судья. — В ходе расследования обратите особое внимание на человека, именующего себя Хао, и на его со­общников, которые прошлой ночью убили го­сподина Лан Лю в гостинице «Зимородок». Проследите, чтобы они были наказаны осо­бенно сурово.

Начальник дворцовой охраны почтитель­но поклонился. Указывая на свое собствен­ное кресло, он предложил:

— Прошу, ваше высокопревосходительст­во, расположиться здесь, дабы я мог пред­ставить вам свои объяснения, как.