|
А теперь, так как граф Калиостро не поддался искушению поглядеть на два моих флейта <Флейт - транспортное судно XVIII века.>, пусть он, по крайней мере, скажет, что случится со мной на пути от Версаля до Бреста. От Бреста до полюса я его избавляю - это уж моя забота. Но, черт побери, насчет пути от Версаля до Бреста он должен дать мне совет. Калиостро снова посмотрел на Лалеруза, и взгляд его был так печален, лицо было таким ласковым и в то же время таким грустным, что большинство присутствующих было неприятно поражено. Только мореплаватель ничего не заметил: он прощался с другими гостями. Все так же со смехом он почтительно поклонился графу Гаагскому и протянул руку старому маршалу. - Прощайте, дорогой Лаперуз, - сказал герцог де Ришелье. - Нет, нет, герцог: не «прощайте», а «до свидания», - отвечал Лаперуз. - А впрочем, по правде говоря, люди могли бы подумать, что я отправляюсь в вечность, но ведь кругосветное путешествие займет всего-навсего четыре-пять лет, не больше, а потому и не следует говорить «прощайте». - Четыре-пять лет! - воскликнул маршал. - Ах, почему бы вам не сказать «четыре-пять веков»? В моем возрасте дни - это годы, и потому я говорю вам: «Прощайте!» - Спросите у прорицателя, и он пообещает вам еще двадцать лет, - со смехом сказал Лаперуз. - Не правда ли, господин Калиостро?.. До свидания! С этими словами он вышел. Калиостро по-прежнему хранил молчание, не предвещающее ничего доброго. Слышны были шаги капитана по гулким ступенькам крыльца, его все такой же веселый голос во дворе и его последние приветствия тем, кто собрался, чтобы посмотреть на него. Когда все стихло, взгляды собравшихся словно какой-то высшей силой обратились на Калиостро. Черты лица этого человека сейчас были озарены пророческим вдохновением, и это заставило присутствующих затрепетать. Странная тишина продолжалась несколько мгновений. Граф Гаагский нарушил ее первым. - Почему вы ничего ему не ответили, господин Калиостро? Калиостро вздрогнул, словно этот вопрос нарушил его созерцание. - Потому что я должен был бы ответить ему или ложью или жестокостью, - ответил он графу. - Как так? - Я должен был бы сказать ему: «Господин де Лаперуз! Герцог де Ришелье был прав, когда сказал вам не «до свидания», а «прощайте». - Ах, черт возьми! - бледнея, сказал Ришелье. - Господин Калиостро! Вы говорите о Лаперузе? - Успокойтесь, господин маршал, - живо подхватил Калиостро, - мое предсказание печально не для вас! - Как! - воскликнула графиня Дю Барри. - Этот милый Лаперуз, который только что поцеловал мне руку... - ..Он не только никогда больше не поцелует вам руку, сударыня, но и никогда больше не увидит тех, кого покинул сегодня вечером, - сказал Калиостро, внимательно разглядывая свой до краев наполненный водой стакан, который стоял на таком месте, что в нем играли опалового цвета слои воды, пересеченные тенями окружавших предметов. Крик удивления вырвался из всех уст. - В таком случае, - попросила графиня Дю Барри, - скажите мне, что ждет бедного Лаперуза. - Так вот: господин де Лаперуз, как он и сообщил вам, уезжает с целью совершить кругосветное плавание и продолжить путь Кука, несчастного Кука! Вы знаете, что его убили на Сандвичевых островах. |
