– Это лед взорвали, – сказал кто‑то за его спиной. Платон Григорьевич обернулся: в открытой двери стоял Диспетчер.

– Я за вами, Платон Григорьевич, – сказал он. – Хорошо, что вы уже на ногах… Может быть, сегодня все станет окончательно ясным…

– А что случилось? Вы объявили какой‑то «всеобщий поиск».

– Да, получили сообщение от группы Могикана. Над Луной повисла целая армада причудливых летательных приборов. Они носятся по всем направлениям, на глазах меняя форму и размеры. Сейчас мы поднимаем в воздух все аппараты нашей базы. Даже экспериментальные машины подводного погружения…

– Ах, вот для чего вы взорвали лед?

Диспетчер подошел к окну, повернул ручку и распахнул окно. В лицо пахнуло морозом, свежестью ночи. Мощные прожекторы освещали черную воду озера, из которой один за другим вылетали стремительные сверкающие силуэты самолетов.

Уже начало светать, когда стали поступать первые сообщения из космоса.

– Не сбавляйте скорости, – говорил Диспетчер в микрофон оптической связи. – Постарайтесь отбить хотя бы одну машину и повести ее к Земле…

– Есть, вас понял, – ответил голос Ушакова, и тотчас же пришло сообщение от Моржа:

– В поле зрения прямо над плавучей базой семь аппаратов. Связываюсь с ракетчиками. Разрешите обстрел.

– Разрешаю, – без колебаний ответил Диспетчер. – Результаты сообщите немедленно.

Через десять минут Морж докладывал:

– Эти аппараты выдержали обстрел. В момент взрыва зарегистрированы маневры в горизонтальной плоскости с громадными скоростями. После разрыва ракет все семь вновь вернулись на свои места. Поднимаю глубоководные скоростные аппараты, включаюсь в поиск.

– А не выйти ли и нам, Платон Григорьевич? – спросил вдруг Диспетчер. – Быть может, в этом есть смысл?

– Да, я согласен… Но кто заменит здесь вас?

– Это легко устроить…

Диспетчер набрал на диске телефона какой‑то трехзначный номер. Платон Григорьевич уже знал, что это телефон «местный».

– Гусар, – сказал он, – заменишь меня… Я сейчас также вылетаю.

– Он сейчас зайдет, и мы будем свободны, Платон Григорьевич, свободны, как ветер, как птица, как мысль… – Платон Григорьевич почувствовал, что в перечислении Диспетчера была скрыта какая‑то близкая и ему идея, догадка, и помимо воли улыбнулся.

И вдруг в динамике голос Моржа:

– Диспетчер, Диспетчер, прижимаем один аппарат к земле, нас семеро. Идем в скользящем полете над Камчаткой. Аппарат на вид из тонкой прозрачной пластмассы, напоминает три спаренных вместе диска… А, черт, они разъединяются… Два уходят от нас к северу… Ты слышишь, Диспетчер, продолжаем преследовать. Прием.

– Слышу. Продолжайте преследование, – бросил в микрофон Диспетчер. – Понимаете, Платон Григорьевич, ведь опять подсказка… Опять! Три диска можно стыковать в один! Этого же нам так недоставало! Вот закончить бы нашу последнюю разработку, да вы ведь были на совете?

– Помню, помню.

– Если согласовать компенсаторы, то мы могли бы попробовать спаренный полет…

Диспетчер что‑то быстро стал подсчитывать на листке бумаги.

– Вы свободны! – громко сказал Ладожский, входя в кабинет. – Можете лететь на все четыре стороны.

– Вот хорошо, Борис, а то я тут от нетерпения не знал, что и делать. Значит, так, наши идут к Луне на максимальных скоростях. Морж преследует диск, последний рапорт был с Камчатки. А мы сейчас пойдем ему навстречу.