— Лайла, — запротестовал он.

— Ладно-ладно. Тебе очень хочется взобраться на перекладину. Но ты же не можешь обвинить девушку в том, что она потрясена твоими другими э-э… достоинствами.

Они проделали несколько обычных упражнений для укрепления и растяжки мышц. Она противодействовала каждому его движению. И хотя он проклинал ее за то усердие, с каким она сопротивлялась, на лице его светилась гордость, когда он закончил.

— Сегодня лучше, правда?

— Завтра ты, пожалуй, сбросишь меня в бассейн. — Она взглянула на него краем глаза. — Держу пари, ты не прочь, не правда ли?

Он засмеялся, досадуя про себя.

— Более того, мне хотелось бы подержать тебя там.

— Где это — там?

Втайне радуясь, она наблюдала, как заходили желваки на его лице от сдерживаемого желания и сожаления.

— Под водой.

— А. — Она отвернулась, как если бы его ответ разочаровал ее. — Ты очень спешишь?

— Да нет, не особенно. А что?

— Неплохо бы полежать и позагорать здесь.

— Вперед. Ты же сейчас свободна.

— Я имела в виду — вместе. Почему бы нам не поваляться на солнышке вместе?

— Для чего?

— Для солнца, идиот. Некоторые цивилизации полагают, что оно обладает исцеляющей силой.

— Суеверная чушь.

— Ну уж во всяком случае хуже точно не будет, — колко сказала она. — Впрочем, как хочешь. — Она расстелила на дощатом полу веранды пляжное полотенце и легла на живот, предварительно стянув с себя майку.

— Какого черта! — протестующе воскликнул Адам. — Осталась в тебе хоть капля приличия?

Она перевернулась.

— А сейчас ты чем недоволен?

Он указал рукой на ее обнаженную грудь.

— Вдруг появится Пит?

— Я отпустила Пита.

— Ты отпустила моего служащего?

— В доме прибрано, белье выстирано. Готовить я умею сама. Ну, по крайней мере, от голода мы не умрем, — добавила она. — Он хотел пойти на день рождения к кузине. Ну я и разрешила. — И прежде чем Адам успел пуститься в пространные возражения, она шлепнула ему в ладонь тюбик с кремом для загара. — Натрешь мне спину, ладно?

— Я не достану отсюда.

— Слезай, тогда достанешь.

Она снова легла, сложив руки и прижавшись к ним щекой. Вняв ее уговорам, он попытался слезть со своего кресла на дощатый пол. Еще несколько недель назад ему стоило невероятных усилий сползти с сиденья своего кресла к напольным матам, которые они обычно использовали для упражнений. Сейчас же он проделывал это исключительно благодаря силе своих рук, мышц груди и спины. Она старалась скрыть улыбку гордости за него.

— Где натирать? — спросил он недовольно.

— Везде. — Но несколько мгновений спустя охнула: — Ой, не так сильно. И не так быстро. Хм, так лучше.

Вскоре уже обе руки Адама двигались по ее спине медленными плавными толчками, втирая крем. И каждый раз, когда он невзначай кончиками пальцев касался ее груди, его руки непроизвольно замирали, прежде чем снова продолжить.

Догадавшись, что он собирается закончить, она произнесла:

— Ноги тоже, пожалуйста.

Она пробормотала это сонным голосом, но еще никогда в жизни ей так не хотелось бодрствовать, как теперь. И каждый ее нерв отдавался туго натянутой струной.

Он не сразу уступил ее желанию… просто долго колебался. Сердце Лайлы бешено колотилось. Крепко зажмурившись, она всем сердцем надеялась, что он поддастся искушению, сделает это как ради нее, так и ради себя самого.