Лю прервался, поднял взгляд на судью и серьезно произнес:

— Я поверил ей, ваша честь. Мне было известно, что у господина Мэя в самом деле слабое сердце, а в последнее время он чересчур много работал. Далее госпожа Мэй поделилась своими опасениями, что, если она скажет чистую правду, могут поползти разные слухи. По ее словам, ни она, ни муж не пользовались этой комнатой для гостей, и злые языки начнут поговаривать, что муж, вероятно, застал ее там с любовником, который его и ударил. Мне это показалось излишней предосторожностью. Я пожелал осмотреть тело ее мужа, но она сказала, что оттащила его в зал к подножию лестницы. Она попросила меня оказать ей услугу и сказать судебному врачу, что накануне вечером после ужина ее муж упал с лестницы и что тогда она сразу позвала меня на помощь. Я заколебался, но она… она очень меня просила, ваша честь. Госпожа Мэй фактически вытолкала меня вон со словами: «Нужно немедленно позвать судебного врача. Если затянуть, это покажется слишком подозрительным!»

Доктор Лю вытер влажное лицо рукавом. Даже в этом помещении с высокими потолками было невыносимо жарко. Потом он продолжил свой рассказ:

— Теперь я подхожу к самой мучительной части своего признания, ваша честь. Я хочу официально заявить, что прекрасно сознаю: на основании этого моего признания меня можно обвинить в сокрытии важных фактов. Но истина должна быть явлена. Итак, я отправился за судебным врачом и сказал ему, будто тщетно пытался найти его прошлой ночью. Я сказал это, не опасаясь, что он уличит меня во лжи: ведь он каждую ночь обязан отправляться на место массовых сожжений трупов, а мне это хорошо известно. Однако, войдя в зал вместе с судебным врачом и его помощником, я был страшно поражен. Я сразу заметил, что череп господина Мэя раскроен сокрушительным ударом в лоб.

Подобной раны не получилось бы, если бы он ударился головой о резную ножку кровати. Более того, сцена несчастного случая была так тщательно продумана, что я сразу заподозрил наличие сообщника. Даже навершие балясины было испачкано кровью! Пока судебный врач занимался обследованием трупа, я мучительно размышлял. Только теперь я понял: рассуждения госпожи Мэй о возможных кривотолках, будто бы муж застал ее в постели с любовником, были основаны на действительном происшествии. Она намеренно исказила правду! Я осознал, в каком двусмысленном положении оказался: госпожа Мэй сделала меня сообщником убийства! Единственно правильное, что мне следовало тогда сделать, — сказать судебному врачу, что меня одурачили, и донести на госпожу Мэй. Но… — Вдруг он замолчал.

— Тогда почему вы этого не сделали? — бесстрастно спросил судья.

Доктор Лю заколебался. Он несколько раз откашлялся, прежде чем с некоторой неуверенностью ответил:

— Дело в том, ваша честь, что, пока судебный врач был занят своим делом, госпожа Мэй отозвала меня, и у нас… состоялась беседа в боковой комнате. Госпожа Мэй на коленях умоляла меня спасти ее. Муж действительно застал ее с любовником, между ними произошла ссора, и тот человек ударил Мэя. Он рассчитывал оглушить его и скрыться. Они обомлели от ужаса, когда обнаружили, что он мертв, и после долгих споров решили сымитировать несчастный случай. По их мнению, никому бы и в голову не пришло сомневаться, что Мэй на самом деле упал с крутой лестницы и…

— Кто был ее любовником? — оборвал рассказ судья Ди.

— Она не пожелала мне этого сказать, ваша честь. Я… — Вдруг он вскочил на ноги и хлопнул себя ладонью по лбу. — О милостивое Небо! — воскликнул он. — Какой же я невероятный глупец! Конечно же, она теперь скажет, что им был я! — Он снова рухнул на колени. — Не верьте этой женщине, ваша честь! Заклинаю вас, не верьте ей! Это порочная, лживая тварь, она…

Судья Ди прервал его поднятием руки.