— Спасибо, что пришла! — запричитала она, и Клер неловко похлопала вдову по спине. — Жаль, что ты не знала моего мужа. Такой был хороший человек! А какая трудная ему выпала жизнь...

— Мама, оставь ее в покое, — устало попросила Ева. — Вы с ней даже незнакомы.

Миссис Россер отодвинулась, продолжая захлебываться рыданиями.

— Ева, не будь такой безжалостной. Только потому, что ты не любила своего отца...

Это заявление показалось Клер самым жестоким из всего, что она когда-либо слышала. Они с Шейном встретились взглядами — он был потрясен не меньше.

Майкл вклинился между матерью и дочерью — что было чертовски смело с его стороны, возможно, помогли способности вампира.

— Миссис Россер, примите мои соболезнования в связи со смертью мужа.

— Благодарю, Майкл, ты всегда был добрым мальчиком. И спасибо, что позаботился о Еве, когда она начала самостоятельную жизнь.

— То есть когда вы вышвырнули меня на улицу? — уточнила Ева, но миссис Россер в это время громко высморкалась, прослушав, таким образом, ее реплику.

— Распишись за нас всех, — сказал Майкл Клер, взял Еву под руку и повел в церковь.

Клер торопливо нацарапала в книге их имена, кивнула миссис Россер — та провожала взглядом дочь с таким выражением, что у Клер свело живот, — взяла за руку Шейна и двинулась следом.

В этой церкви она никогда не бывала. Приятная обстановка — не слишком вычурная, но мирная в своей простоте, на виду никаких крестов. В конце помещения в глаза бросался большой черный гроб, и его очертания почему-то напомнили Клер машину передвижной станции.

Эта мысль заставила ее вздрогнуть и сильнее сжать руку Шейна. Они сели на скамью рядом с Майклом и Евой.

В храме было человек пятнадцать, и люди продолжали подходить. Двое мужчин в черных костюмах — из похоронного бюро, надо полагать, — устанавливали по сторонам гроба венки и букеты. Все это создавало ощущение нереальности, которое только усиливали неутихающие рыдания миссис Россер и сочувственное бормотание собравшихся.

Ева поднялась, подошла к гробу, несколько секунд вглядывалась в него, потом наклонилась, положила туда что-то и вернулась на место. Даже сквозь вуаль было видно, какое застывшее, жесткое у нее лицо.

— Он был настоящий сукин сын, — сказала она, поймав взгляд Клер. — Но оставался моим отцом.

Она прислонилась к плечу Майкла, и он обнял ее.

Наконец миссис Россер вошла в храм и заняла место в первом ряду, прямо перед четверкой друзей. Служитель вручил ей упаковку носовых платков, и она сразу достала один, продолжая заливаться слезами.

Из-за гроба вышел высокий красивый мужчина в черной сутане и фиолетовой епитрахили, опустился на колени рядом с миссис Россер и похлопал ее по руке. Как предположила Клер, это и был знаменитый отец Джо. Он и впрямь выглядел симпатичным — серьезнее и притом моложе, чем она ожидала. Квадратные очки в золотой оправе очень шли к его золотистым глазам и каштановым волосам. Он с сочувствием, хотя и несколько отстраненно слушал оду миссис Россер ее мужу, кивая, когда она останавливалась. Раз или два его взгляд метнулся к часам. Потом он подался вперед и что-то прошептал. Она склонила голову.

В последнюю минуту появились новые люди; теперь церковь была заполнена почти наполовину. Клер заметила среди вновь прибывших знакомые лица детективов Джо Хесса и Трейвиса Лоува — приветственно кивнув ей, они сели сзади.

Узнала она и четырех вампиров в темных костюмах и черных очках.