В конце коридора ей почудились шаги, и она глянула через плечо, но никого не увидела. Звука отпираемой двери она не слышала, но, снова обернувшись, увидела стоящего на пороге Майкла.

Он не просто умылся, но и принял душ; влажные вьющиеся волосы выглядели темнее обычного, вокруг талии было повязано полотенце. Она редко видела его полуобнаженным, и это впечатляло. Клер попятилась к стене.

— Извини. — Его голос звучал раздраженно, огорченно и нервно. — Я знаю, она еще здесь, но ей нельзя тут оставаться. Нужно выставить ее.

— Вряд ли она в состоянии идти, — возразила Клер. — По-моему, у нее истерика. Ева и Шейн...

— Я все еще чувствую запах крови, — прервал ее Майкл, — хотя смыл ее и переоделся. Даже принял душ. Но это ничего не меняет, я по-прежнему могу... Она должна уйти. И немедленно!

— Что с тобой? Я думала, ты... — Она изобразила, будто пьет.

— Да. — Майкл обеими руками потер лицо. — Наверное, во время выступления все перегорело. Я голоден.

Надо думать, признание далось ему нелегко.

— Подожди здесь, — сказала Клер.

Она спустилась по лестнице и прошла на кухню мимо Шейна с Евой, жарко обсуждающих что-то с незваной гостьей. На нижней полке холодильника у дальней стенки стояли три бутылки; может, с пивом, а может, и нет. Клер взяла одну, не приглядываясь к содержимому, прижала к боку, прикрыла рукой и быстро прошла мимо Миранды и остальных. Никто даже не глянул в ее сторону; в данный момент их волновали лишь собственные секреты.

Майкл ждал, прислонившись к стене и сложив руки на груди, но резко выпрямился, увидев, что принесла Клер. Без единого слова она протянула бутылку; он открыл крышку и поднес холодный сосуд к губам. Жидкость больше напоминала сироп, чем кровь, и Клер чуть не вырвало.

У Майкла тоже явно были рвотные позывы, но он заставил себя глотать и осушил бутылку.

Голубые глаза на миг вспыхнули алым, потом снова приобрели обычный цвет.

— Я сделал это прямо при тебе! — Он содрогнулся, сам ужасаясь.

— Да уж!

Он сказал это как бы даже с вызовом, но тем не менее...

Тем не менее.

Майкл вытер губы тыльной стороной кисти, увидел на ней легкий кровавый след и вернулся в ванную, чтобы его смыть.

Он так долго смотрел на себя в зеркало, что Клер подумала, не забыл ли Майкл о ней, однако потом услышала:

— Спасибо.

Что бы такое ответить, не совсем уж идиотское? Клер напряглась, но не придумала ничего лучше, как спросить:

— Должно быть, противно? Когда она холодная?

По счастью, после этого фантастического эпизода он сделался более разговорчивым.

— Да, пожалуй. Но все равно позволяет не доходить до крайности, а это главное. — Майкл тщательно вымыл бутылку, отставил ее и сделал глубокий вдох. — Мне нужно одеться. Спущусь через минуту.

Майкл отсылал ее, но мило и вежливо, и Клер не обиделась. В гостиной Шейн и Ева стояли, одинаково наклонив головы и глядя в пространство.

— Что происходит? — негромко спросила Клер.

— Тссс, — в унисон прошипели эти двое.

Вот в чем дело! Миранда говорила странным монотонным голосом и выглядела какой-то неживой — она, очевидно, была без сознания или в трансе.

— Я вижу празднество... Очень много ярости... Очень много лжи... Все мертвецы, ходячие мертвецы... Все больше и больше... Это убьет всех нас.

Клер окатила жаркая волна смятения.

Ходячие мертвецы... Больше и больше...

Миранда была медиумом, и отчасти по этой причине Ева время от времени общалась с ней. Иногда видения бывали ложными, но чаще обрушивались со всей неумолимой реальностью сердечного приступа. И Клер чувствовала, что сейчас именно такой случай.

Девушка говорила о болезни, поразившей вампиров, и о том, что эта болезнь распространяется на людей.