Карлос предупредил ее, что в дорогу надо взять как можно меньше вещей, и она тщательно отобрала самое необходимое: джинсы, хлопчатобумажный жакет в тон им, рубашки и пару смен белья. Все это было упаковано в седельную сумку, а остальные вещи она оставила в отеле, чтобы забрать их на обратном пути, как она сказала сеньору Рамиресу. Тот без тени улыбки пожал плечами. И этот молчаливый жест показал ей яснее слов, что он вовсе не уверен в ее возвращении. Сейчас, когда она вспомнила об этом, по спине ее пробежал холодок, хотя и было очень тепло.

В самом деле, было даже жарко, чего она никак не ожидала после прохладной атмосферы Боготы. Дикая дорога к Асунсьону петляла в горах и вела все время вниз. И сейчас они тоже спускались, хотя уже давно покинули места, где было что-то напоминающее дорогу, сделанную человеком. Впрочем, они встречали тропки, свидетельствующие о том, что люди в этих местах все-таки бывают, и это было хоть каким-то ободряющим признаком.

Рэчел не любила необжитых мест, видно, уж сделана она была не из того материала, из которого получаются пионеры-первопроходцы. И она очень надеялась, что настигнет Марка прежде, чем эта поездка станет еще более походить на кошмар.

Речел попыталась определить, без особого интереса, сколько они уже проехали. Она не очень-то умела оценивать расстояние, кроме того, ей казалось, что они движутся, меняя направление почти каждый час. Но Карлос, казалось, ехал уверенно, и она могла только довериться ему. Он сдержал свое слово относительно снаряжения и, насколько она могла судить, ни в чем ее не обманул. Однако в чем же причина ее какого-то смутного беспокойства? Она никак не могла это определить, но неприятное чувство мучило ее, как начинающаяся зубная боль, все время, с самого их отъезда. Это чувство заставляло ее постоянно оглядываться назад, туда, откуда они вышли, что было совсем глупо. Но даже понимание того, что это глупо, не рассеивало это чувство, и теперь она гневно подумала, что знает, кого ей винить в этом — в том, что она лишилась душевного покоя.

Они остановились на маленьком плато, где крохотный водопад непрерывно ронял свои воды в небольшой темный пруд. Там они напоили лошадей. Карлос развел костер и разогрел еду для обеда — банку консервированных овощей и банку рисового пудинга. Глядя на содержимое мешка с продуктами, Рэчел грустно подумала, что, по всей вероятности, вся их пища будет в том же роде и доведет ее до хронического гастрита.

Но не все же время они будут в дороге, — вспомнила она. Когда они с Карлосом обсуждали поездку, он заверил Рэчел, что они будут пользоваться всеми доступными во время пути удобствами. Это было именно той соломинкой, за которую с огромным облегчением ухватилась Рэчел. Она мало знала о Южной Америке, но в одном была уверена совершенно твердо — в том, что здесь живет великое множество змей, и все они ядовиты. И даже отдаленная перспектива возможной встречи с одной из них заставляла ее внутренне ежиться.

За едой последовал кофе, довольно терпимый на вкус, хотя и слишком для нее крепкий. Допив кофе, Рэчел выплеснула осадок в костер и легла на спину, подложив под голову сложенный жакет. Она глядела в голубое небо: на его фоне контуры гор выделялись особенно четко и казались нарисованными декорациями, сделанными для какой-то волшебной сказки. Вот только никто из знакомых ей театральных художников, наверное, не сумел бы передать все эти утонченные переходы цветов столь необычные и не принятые для изображения скал, — подумала Рэчел. Впечатление от освещенных солнцем скалистых утесов, упирающихся в самое небо вершинами, вокруг которых курились облака, было просто потрясающим.

Высоко в небе кружилась птица, медленно и зловеще паря на мощных крыльях.