— Ха-ха. — Закатив глаза, я вскочил и протиснулся мимо нее к двери. — Я не буду искать неприятностей. Не буду пакостить Макклэтчи. Обещаю.

— А что ты будешь делать?

— Просто осмотрюсь, — сказал я. — Выясню, что все-таки такое с этими садовыми гномами. И почему все боятся выходить по ночам.

Она покачала головой.

— Ты же понимаешь, что не должен этого делать.

Схватив две световые палочки, я запихнул их в карман, выскочил из комнаты и скатился по лестнице, чтобы не слушать больше ее предостережений.

Моя сестрица — отъявленная трусиха. Она следует всем правилам. Видно, некоторым нравится соблюдать правила. А я не из таких.

Я открыл парадную дверь и вышел на крыльцо.

Неужели я и впрямь искал неприятностей?

Возможно.

26

В небе сиял тонкий серп месяца, то и дело пропадая за клочьями облаков. На улице не было ни ветерка. Воздух был неподвижен. Не колыхались деревья на переднем дворе.

Выйдя на веранду, я первым делом огляделся, ожидая увидеть где-то неподалеку садовых гномов.

Но нет. Качели на веранде неподвижно висели в свете уличного фонаря. Парусиновые кресла рядом с ними пустовали. Никаких гномов не наблюдалось.

Я спрыгнул на траву. В окне родителей горел свет: они еще не легли. За занавеской маячили их темные силуэты.

Придется соблюдать тишину. На цыпочках я добрался до середины двора. Посреди подъездной дорожки стоял припаркованный папин автомобиль. В темноте он напоминал огромного зверя, изготовившегося к прыжку.

Ладно, признаюсь, мне было не по себе. Нервы у меня не железные. Я не робкого десятка, не то что сестра, но находиться ночью на улице, зная, что нарушаешь правила… В общем, воображение у меня слегка разыгралось.

Я отвернулся от машины и посмотрел на улицу. На моем переднем дворе садовых гномов не было. Не видно их было и на тротуаре.

По тыльной стороне моей шеи пополз холодок. Воздух был так неподвижен… Словно все застыло на месте.

Лишь я один двигался. Единственный человек в округе. Ни одна машина не проезжала по улице. Ни лая собак, ни грохота опускающихся гаражных дверей, ни шагов, ни голосов, ни птичьего щебета, ни стрекота сверчков, ни… ничегошеньки!

Жутковато, не правда ли?

Достигнув тротуара, я устремил взгляд на передний двор Макклэтчи. Его дом был погружен в темноту. Ни огонька.

В этой мертвой тиши мои шаги звучали оглушительно, когда я пересек дорогу и вступил на подъездную дорожку Макклэтчи. Обернувшись, я посмотрел вдоль длинной, высокой живой изгороди. Газонные гномы Макклэтчи обычно стояли там, в дальнем ее конце.

Но нет. Изгородь вздымалась черною стеной. Я напряженно всматривался. И видел лишь темноту.

Я сделал несколько осторожных шагов по дорожке Макклэтчи. И вновь по тыльной стороне моей шеи пополз холодок. Горло сжималось, а ноги подкашивались, пока я пробирался к дому.

Тишина.

Единственным звуком было мое учащенное дыхание. Мой взгляд метался по сторонам. Я ощущал себя перепуганным кроликом. Все чувства резко обострились.

Куда подевались все садовые гномы?

Не так ведь еще и поздно. Почему вокруг больше никого нет?

Я пристально всматривался в веранду Макклэтчи. На одном ее конце была свалена груда дров. К крыльцу был прислонен увесистый топор. Рядом с дверью стояла пара высоких черных сапог.

Внезапно я обмер. Дыхание сперло в груди.

Звук. Я услышал звук.

Хруст листьев. Тихий топоток. А потом еще один.

Каждый мускул в моем теле напрягся. Я заставил себя повернуться на звук.

Я по-прежнему не видел их в темноте. Но мог слышать.

Садовые гномы. Они шли за мной.

27

Лунный серп выскользнул из-за туч.