– А объяснил, почему его так волнует, что пистолет попал в руки полиции?

– Нет. Я его спросила, зачем ему вообще понадобилось оружие. Он не ответил, сказал только, что теперь я слишком много знаю и отпустить меня он уже не может, придется мне с ним идти до конца.

– Он так сказал?

– Да. Ну пожалуйста, папа. Ты опять меня допрашиваешь. Ты что, мне не веришь?

– Конечно верю, – твердо заявил Бэнкс, хотя у него уже возникли сомнения в том, что Трейси абсолютно честно описывает события. – Ты извини, что я задаю неприятные вопросы. Мне нужно иметь в голове четкую картину.

– У меня самой в голове нет четкой картины.

Бэнкс отхлебнул пива:

– Я потому и спрашиваю. Пойми, я хочу, чтобы ты сосредоточилась и как следует все вспомнила. И уж точно не хочу тебя обидеть.

– Прости. – Она повертела ножку бокала между пальцами. – Он пил твое вино. Выбирал что получше. И виски.

– Да ладно, черт с ним.

Интересно, что ж там натворил у него в доме этот Джафф, размышлял Бэнкс, и какие еще разрушения он обнаружит, когда сможет попасть в коттедж.

Трейси понизила голос и перегнулась через стол:

– И он все время нюхал кокс. У него целая сумка была. Несколько килограммов, в пластиковых пакетах. Он себе отложил один пакетик и беспрерывно подзаряжался. Психопат.

– Да, наши люди нашли у него в сумке кокаина тысяч на пятьдесят. Ты не знаешь, где он его взял?

– Нет. По‑моему, он у него был с самого начала, еще когда мы уходили из его квартиры. По крайней мере, сумка казалась тяжеленной. Но я не нюхала, ни разу. Честно, пап.

– Ну и хорошо. Я верю. Значит, он пил вино, виски, курил марихуану и нюхал кокаин. Весело, короче, проводил время. А ты чем занималась?

– Просто сидела и смотрела. Остановить его было невозможно. Он гораздо сильнее, чем я.

– Это я понимаю. А он тебя?.. – Бэнкс замялся.

– …насиловал? – Трейси взглянула наконец отцу в глаза и кивнула. – Да. Потом. Когда узнал, кто я. Отвел меня наверх, в твою комнату. Я пыталась бороться, отпихнуть его, но ничего не вышло. Он действительно был намного сильнее. Бросил меня на кровать и… и…

У Бэнкса перехватило горло и бешено застучало сердце.

– Все‑все, Трейси. Не надо подробностей. Говоришь, он сделал это после того, как узнал, кто ты? То есть что ты дочь полицейского?

– Да. Он нашел письмо или какую‑то официальную бумагу, где было указано твое имя и звание. И понял, что ты старший инспектор полиции.

– Какая была реакция?

– Сначала он дико разозлился, а потом сказал: хорошо, значит, от меня будет даже больше пользы, чем он предполагал. И все равно его бесило, что я сразу не сказала, кто я. Орал, что ненавидит полицейских. Только что не визжал от ярости. Вот тогда он меня изнасиловал. Ему казалось, что это круто – трахнуть меня на твоей кровати, как будто он насилует лично тебя, тебя оскорбляет и унижает.

И Бэнкс почувствовал себя оскорбленным. Если бы Маккриди был еще жив, он бы с радостью удавил его голыми руками.

– Что произошло, когда приехала Энни? – мрачно спросил он.

– Джафф спрятался за дверью в гостиной. Пистолет остался в сумке, под скамейкой у кухонного стола. Он велел мне выпроводить ее как можно быстрее, иначе он ее пристрелит. Я пыталась это сделать, папа, всеми силами. Но ты же знаешь Энни. Она ни за что не остановится, не уймется и не отступит…

– Она не понимала, какая ей грозит опасность, – сказал Бэнкс. – Надеялась тебе помочь. И она действительно очень настойчива.

– Энни чувствовала, что творится что‑то неладное.