|
Роберт Джордан пододвинул коробку и остальным. Он еще не смотрел на них. Но он заметил, что один взял несколько папирос, а двое других не взяли ни одной. Все его внимание было устремлено на Пабло. - Ну, как дела, цыган? - спросил он Рафаэля. - Хороши, - сказал цыган. Роберт Джордан понял, что до его прихода говорили о нем. Даже цыгану явно было не по себе. - Даст она тебе поесть еще раз? - спросил Роберт Джордан цыгана. - Даст. А то как же? - сказал цыган. Это было совсем непохоже на те дружелюбные шутки, которыми они обменивались раньше. Жена Пабло не говорила ни слова и все раздувала мехами огонь в очаге. - Человек по имени Агустин, там, наверху, говорит, что он дохнет с тоски, - сказал Роберт Джордан. - Ничего, не сдохнет, - сказал Пабло. - Пусть немножко потоскует. - Вино есть? - спросил Роберт Джордан, обращаясь ко всем, и наклонился вперед, положив руки на край стола. - Там уже немного осталось, - угрюмо сказал Пабло. Роберт Джордан решил, что пора заняться остальными и нащупать здесь почву. - Тогда дайте мне воды. Эй! - крикнул он девушке. - Принеси мне кружку воды. Девушка посмотрела на жену Пабло, но та ничего не сказала ей и даже не подала вида, что слышит; тогда она зачерпнула полную кружку из котелка с водой и, подойдя к столу, поставила ее перед Робертом Джорданом. Он улыбнулся ей. В то же самое время он втянул живот и чуть качнулся влево, так чтобы револьвер скользнул вдоль пояса поближе к бедру. Потом он опустил руку в задний карман. Пабло следил за ним. Он знал, что за ним следят все, но сам следил только за Пабло. Он вытащил руку из заднего кармана, держа в ней кожаную флягу, и отвинтил пробку; потом, взяв кружку, отпил до половины и стал медленно переливать в оставшуюся воду содержимое фляги. - Слишком крепкое, а то бы я тебя угостил, - сказал он девушке и опять улыбнулся ей. - Совсем немного осталось, а то бы я предложил тебе, - сказал он Пабло. - Я не люблю анисовую, - сказал Пабло. Острый запах разнесся над столом, и Пабло уловил в нем то, что показалось знакомым. - Вот и хорошо, - сказал Роберт Джордан. - А то совсем мало осталось. - Что это за штука? - спросил цыган. - Лекарство такое, - сказал Роберт Джордан. - Хочешь попробовать? - От чего оно? - От всего, - сказал Роберт Джордан. - Все болезни вылечивает. Если у тебя что не в порядке, сразу вылечит. - Дай попробую, - сказал цыган. Роберт Джордан пододвинул к нему кружку. Смешавшись с водой, жидкость стала желтовато-молочного цвета, и он надеялся, что цыган не сделает больше одного глотка. Оставалось совсем мало, а одна такая кружка заменяла собой все вечерние газеты, все вечера в парижских кафе, все каштаны, которые, наверно, уже сейчас цветут, больших медлительных битюгов на внешних бульварах, книжные лавки, киоски и картинные галереи, парк Монсури, стадион Буффало и Бют-Шомон, "Гаранти траст компани", остров Ситэ, издавна знакомый отель "Фойо" и возможность почитать и отдохнуть вечером, - заменяла все то, что он любил когда-то и мало-помалу забыл, все то, что возвращалось к нему, когда он потягивал это мутноватое, горькое, леденящее язык, согревающее мозг, согревающее желудок, изменяющее взгляды на жизнь колдовское зелье. Цыган скорчил гримасу и вернул ему кружку. - Пахнет анисом, а горько - будто желчь пьешь, - сказал он. |
