— Разрешите? — манерно спросил панадис, открывая дверь.

— Да, да. входите, — Рындин встретил его в дверях. — Тут мы затеяли небольшой ремонт…

В кабинете не было стола, стояли только новые итальянские кресла: их явно привезли сюда накануне, а, может, и сегодня утром. У окна на картонных коробках покился компьютер.

— Коньяк? Кофе?

Чай? — деловито спросил Рындин.

— Кофе, — томно, с намеком на интимность произнес Панадис.

Рындин подошел к двери, сказал несколько слов кому-то в приемной. Вернулся к Панадису.

— Мы уже заканчиваем обустраиваться, — бросил, как ни в чем не бывало, — но все равно придется удовольствоваться пока вот этой тумбочкой…

Он показал на столик для принтера.

Панадис замахал руками:

— Что вы, что вы, какая разница…

— Как поживает профессор Бреннер? — небрежно осведомился Рындин. Спасибо! Вам от него большой привет…

В дверь в это время постучали. Высокий мрачноватый секьюрити внес чашечки с кофе.

Несколько минут они молча пили. Кофе оказался натураль ным, отменно заваренным.

Рындин вел себя так, что Панадис просто вынужден был все время проявлять инициативу.

— Можно у вас здесь спокойно разговаривать?

Рындин кивнул:

— Мы только вчера проверили…

— Я бы предпочел выйти… — Панадис старался не выпячивать свою осторожность. В кабинете могли быть установлены скрытые записывающие устройства. — Мы наверняка тут кому-то будем мешать…

Рындин бросил на него беглый взгляд:

— Я, к сожалению, должен кое с кем встретиться… Если у вас есть время, вы можете меня немножко проводить.

Лицо Панадиса излучало озабоченность: им ведь предстоял важный, вполне конфеденциальный разговор.

Они спустились по лестнице, прошли по дорожке к проходной. По дороге взгляд Панадиса снова наткнулся на машину «скорой» помощи. Она стояла теперь у самой дорожки. На ветровом стекле ее болтался популярный когда-то мультфильмовский зеленый Крокодил Гена.

— Чего — то снегоочиститель заедает, — озабоченно сказал человек постарше санитару.

Увидев Рындина, оба вытянулись.

— Здрасьте, Олег Алексеевич…

Они остановились в конце двора, рядом с «мерседесом» Рындина.

— Я думаю, нам лучше поговорить здесь, чем в машине, — вопросительно взглянул на него Панадис.

— Чтож, — Рындин чуть прищурился. — Как вам угодно…

— Я хотел вас кое о чем предупредить, — доверительным тоном тоном начал Панадис.

Рындин развернулся в его сторону, но не произнес ни слова.

— Мне известно, кто устроил побоище в вашем Центре…

В глазах Рындина отсвечивали льдистые искорки.

— Мне нелегко было пойти на это признание, доктор Рындин, но я счел это своим моральным долгом…

В голосе Панадиса звучали приличествующие моменту сожале ние и скорбь. Рындин по-прежнему молчал…

— Есть какая-то граница, которую порядочный человек не может пересечь…

Рындин слушал.

— Это может показаться непорядочным, но когда я узнал обо всех подробностях, я решил, что настоящая порядочность обязывает меня рассказать вам обо всем. Ведь если человек понимает, что он ошибался, он исправляет свою ошибку…

Опять ни слова в ответ.

— Вместо того, чтобы скооперироваться с вами, эти люди решили разрушить ваш бизнес. Все сделано в чисто азиатском стиле.