— Давно? — Виктор произнес это абсолютно равнодушно, но безразличие совсем не вязалась с его внезапной сосредоточенностью.

— Да нет. В конце прошлого года…

У Чернышева в голове сошлись и заискрились две пары проводков, по которым передавалась информация: Бутрин был убит в декабре, а тут еще упоминание о почке…

Зацепка серьезная.

Чернышев не собирался вводить израильского полицейского в курс своих ближайших планов. Тем более для Крончера он — не старший опер, а лишь экскурсовод. Потому осведомился уж совсем безучастно:

— И что ты будешь делать?

— Я намекну Панадису на то, что мне известны его проделки. Поговорю с ним… — Алекс пожал плечами. — Может он все-таки поможет Анастасии…

Чернышев кивнул:

«Панадис постарается отделаться от израильтянина. Может, что-то сообщит… Потом костромичи смогут тряхнуть его по — крепче. Надо только выудить из Крончера данные об этой старухе…»

— Спасибо, Алекс…

Крончер тем временем уже полностью переключился на Анастасию. Виктор послал сестру на это свидание одну. А если это рэкетиры?

— Может, проверим, что там происходит?

Мрачноватое спокойствие Виктора раздражало Алекса. Человек без нервов опасен…

Он слышал, что есть такая болезнь, когда не чувствуешь боли. Можно сунуть руку в огонь и не за метить даже, как она обуглилась. Боль и нервы это своего рода предупреждение, сигнал: осторожнее, рядом опасность!

Конечно, скверно, когда нервы раздрызганы. Но не намного лучше, если они из льда или железа?…

— Есть там второй выход?

— Нет, — отмахнулся Виктор.

Но Алекс не отставал:

— Ты уверен, что ничего ей не сделают?

Виктор не ответил

— У нее есть муж? — внезапно спросил Алекс.

— Был, — буркнул Виктор, — да сплыл…

— Она ведь не с вами живет, нет?

— Нет, — посмотрел на него внимательно Виктор.

— А у вас? — полюбопытствовал Алекс. — Семья? Или разведены?

— Двое пацанов, — пожал плечами Виктор: ему неприятно было такое путешествие по его биографии. — Жена…

— А родители ваши живы?

— Бомжи они. Уголовники.

Он откровенно врал.

Они молчали довольно долго. Алекс смотрел в окно, из него было видно здание, в котором скрылась Анастасия.

Виктор, развалясь на неудобной деревянной скамейке, при крыл глаза. Когда он открыл их, Алекс, чтобы поддержать раз говор, спросил:

— Я смотрю — вы не курите. Что, в России, сейчас, как в Америке, объявили войну никотину?

— Мне нельзя, — коротко отрезал Виктор. — Ранение в легкое. Афганские дела…

— А меня в ногу задело, — хмыкнул Алекс, — нет сейчас все в порядке. Шрам только небольшой остался.

— Это где же? — с удивлением уставился на него Виктор.

— Да, — в Южном Ливане…. - пожал плечами Крончер.

— Там что, тоже моджахеды?

— Вроде того. «Хизбалла», — Алекс поднялся, сплюнул в стоявшую рядом урну.

— А это что? — уже с любопытством поглядывал на него Виктор.

— Террористы — шииты. Течение такое в исламе.

— Что у вас там постоянно мира не хватает? — спросил уже с явным интересом Виктор. — Воюете, воюете…

— Долго объяснять…

— Да ладно.