На ветровом стекле приветливо покачивался старый мультфильмовский «Крокодил Гена».

Рындин приказал убрать эту особую примету, но водила — человек основательный и суеверный, каждый раз тайно восстана вливал статус-кво.

«Скорая» плавно проехала к перекрестку, свернула, пере секла один светофор, за ним второй, третий, выруливая все дальше на окраину.

Спешить было некуда. Экипаж — водила и санитар — лениво переговаривались.

— Третьего дня подсек меня один. Сволочь! Я крутанул баранку, но не успел. Помял край, блин…

Высоченный, подстриженный под бандита спортивного вида малый в белом халате поверх пятнистого камуфляжа — санитар насмешливо покосился:

— А ты, Михалыч?

— Ну, вышел я: «Давай, братан, говорю, разбираться будем!» А рядом сразу «джип» останавливается и «вольво». Оказывается, они цугом дули. Рулила выходит, здоровый амбал. А сзади секьюрити с пистолетом…

— И сильно он тебя?

— Да ты что, не видел?

Санитар, взглянул на здоровенную шишку на затылке водителя, снова усмехнулся:

— Производственная травма. Начальству доложился?

— Да ты что, не знаешь его? Спросил: «Номер-то машины запомнил?» Губы поджал: «Проверим!» — говорит…

— У него все ГАИ в кармане…

К вечеру слегка приморозило. Гололедь.

По шумным перекресткам проскакивали быстро. На сонных, плохо освещенных улицах без светофоров и реклам, дрейфовали долго и основательно. Потом был еще рейс по Ярославке, попытка закинуть трал у трех вокзалов, снова окраины…

Пригнали на Павелецкий.

Водила остался в машине. Санитар скинул халат, накинул кутку, прошел по перрону. Интервалы между электричками из-за позднего времени становились все длиннее. В Москву поезда тянулись полупустые, из столицы — более полные, но все равно не такие, как в часы пик.

Люди возвращаться поздно боялись. Милиция поезда не сопровождала. Пьяного могли запросто кинуть…

Санитар снова вышел на площадь.

Кружком тусовались таксисты, попыхивали сигаретами: ждали запаздывавший пассажирский из Дебальцева. До него оставалось еще полчаса, вот и базарили, поддевая друг друга. Из дверей вокзала по-двое, по-трое выскакивали на мороз москвичи. Пассажиры, но не с поезда, а из метро, что внутри. И сразу разбегались. К трамваю, к троллейбусу на Садовое. К таксистам почти не подходил никто. Те — не дураки, свою цену крепко знали. Кого — кого, а их не разжалобишь…

«Леваков»-частников к вокзалу не подпускали. И морду могли набить и фары раскурочить, и резину порезать… Следили за этим бдительно.

«Амбуланс» сразу же взяли на заметку: «Чего тут встал? Что надо?!»

Служебный транспорт — он самый конкурент частному извозу.

Такие вот «санитарки», машины «линейного контроля», не говоря уже о «персоналках» — все так и норовят урвать у таксистов. Отвезут хозяина и ездят, куски сшибают.

— Пора отсюда линять, — вернулся санитар. — Что-то не то сегодня. И таксисты уже косятся. Может заправимся?

— Время только к десяти. Основная- то охота начнется ближе к полуночи…

Возле палатки «бистро» притормозили.

Бородатый добряк в комбинезоне, в клетчатом платке на лбу принял заказ:

— Баночку супа, «биг маки», «чипс», кофе. Все дважды.

Суп и кофе оказались огненно-горячими: кипяток…

Подкрепившись, поехали снова, настроение уже было получше.

— А, Михалыч?

Санитар выразительно подмигнул водиле и кивком показал на бардачок.