— Жи — вой, — не очень внятно откликается пытающаяся приподняться фигура внизу. Пьян, но лыко еще вяжет.

— Э, да ты, браток, руку отморозил… На пальцы, глянь — ка на свои… Ампутацию хочешь?

— Где? — нетвердо спрашивает бомж. — Чего? — но уже с тревогой и удивлением.

— Где, где… На руку свою посмотри!

А «Амбуланс» уже тут, рядом. Притормозил и «Крокодил Гена» на ветровом стекле, качнувшись, застыл.

— Михайлыч… А ну, сюда! Клиент есть, в больницу надо доставить…

Клацает дверь «скорой». Михалыч — мужик постарше, в самом соку, лет сорока, из них восемь — в конвое по лесным лагерям, — легко выскакивает из кабины в темноту.

— Ну! — санитар уже сжимает нос в омерзении, — при такой работе с противогазом ездить надо…

— Да ты всех больных тогда распугаешь…

— Рас… спу… г… ешь, — зацикливается на трудном слове клиент.

— Зовут-то как? — помогая приподняться бомжу, с напрягом спрашивает крутой санитар.

— Как… как… а никак… Ты что, легавый, что ль?

— Да нет. Медицина…

Михалыч тем временем осторожно огядывается. Вокруг никого. Но ручаться нельзя. Быстро надо сваливать.

— Чего ты у человека имя спрашиваешь? — обрушивается Михалыч на санитара за бестактность.

Бомж от этих слов оттаивает душой. Вдвоем, поддерживая, они ведут его к машине.

— Компресс на руку… К завтрему заживет… — успокаивает водила. Он посолидней, ему и верится больше. Не то, что санитару — то ли бандиту, то ли легавому…

Они открывают дверцу, вволакивают бомжа внутрь и заботливо укладывают на носилки.

— Ты здесь — как кум королю, сват министру, — заверяет его Михалыч. И глотнуть дам. Небось, хочется, а? Ладно. И не отраву какую предложу… Виски настоящий…

Он оставляет бомжа на санитара, который уже подсел в кузов, и появляется по другую сторону стекла, в кабине, на водительском месте. Лезет в бардачок, достает начатую бутылку «виски», протягивает в окошко санитару. Тот передает ее бомжу.

— Вообще-то это для растирания…

— Т-ты че об-о-рзел… Р-р-а-сти-рания! — Тянет бомж.

— Ладно пей. Все пьют… Доволен? Пей, сколько влезет… Мы люди добрые, понимаем, что хорошему человеку нужно…

Дверцы кузова запираются изнутри. На крыше начинает свой тряский танец красный фонарь. «Амбуланс» пускается в обратный путь. От пустых безлюдных проездов Западного Бирюлево вдоль промышленной зоны не менее пустого в этот час Варшавского шоссе — к центру города.

Большая и хищная рыба сглотнула маленькую: теперь оставалось ее только переварить…

Пьяный бомж сосет из горлышка и но часть жидкости, все же, проливается, стекает по щеке. Бомж крякает от досады, матюгается на носилках…

В последнюю минуту Михалыч вдруг замечает прокол, да поздго уже! Еще один бомж, спустившийся с платформы, растерянно оглядывается, в руке бутылка. Пока бегал, дружка подобрала «скорая». Да еще какая!..

Ладно, авось не станет искать! Мало ли еще бомжей? Водила прибавляет газку. Найдет себе!..

Часы показывают начало двенадцатого. Подъезжая к Окружному мосту, Михалыч протягивает в кузов напарнику сотовый телефон.

— А ну, набери хозяйский…

Рындин ужинал в «Савойе» со швейцарским фармацевтом, которого он и его компаньоны по очереди обхаживали уже несколько дней.