В отчаянии она старалась подыскать какую нибудь другую тему, но ощущала такое унижение, что не могла здраво мыслить. Ее мать тоже ничего не сказала, а когда заговорил Лукас, Жермена была потрясена, что он не сменил тему, а заявил отцу:

– Я приглашал Жермену провести Рождество в «Хайфилде», но…

– Приглашал? – сразу повеселев, переспросил Эдвин и, повернувшись, посмотрел на свою младшую дочь.

– Я обещала тебе и ма… – начала она, но не закончила, потому что он ее оборвал:

– Ты должна знать, что ни твоя мать, ни я не станем связывать тебя, если ты предпочитаешь провести это время со своими друзьями.

Жермена сильно пожалела, что у нее не хватит мужества выбежать из комнаты. Она никоим образом не покажет Лукасу, как ужасно неприятен ей весь этот разговор.

Вдруг он тихо сказал:

– Предложение остается в силе, Жермена.

Тогда она посмотрела на него и увидела понимание в красивых серых глазах. Однако ей не требовалась его жалость.

– Но… – начала она, и снова ее перебил отец:

– Вот, пожалуйста! Лукас очень хочет, чтобы ты поехала. И ты сможешь проверить, действительно ли Эдвина в порядке или она просто храбрится, и…

– Большое спасибо, Лукас, – вмешалась Жермена, испытывая отчаяние, – но я никак не могу…

– Конечно же, можешь, – ликовал отец. – Тебе ведь надо выходить на работу только второго января, поэтому…

– Не могу!

О боги, ее отец надеется, что она проведет в «Хайфилде» целую неделю, тогда как Лукас приглашает ее на день или два!

– Ты же знаешь, что можешь, – мягко заметил Лукас и, когда она тоскливо посмотрела на него, добавил: – Мне бы очень этого хотелось!

– Значит, решено, – объявил Эдвин Харгривз.

Жермена перевела взгляд с Лукаса на отца, а потом на мать, которая, похоже, хотела бы дать мужу обухом по голове, но хорошие манеры не позволяли ей прилюдно затевать с ним ссору.

– Как ты поступишь, дорогая? – спросила миссис Харгривз, не страшась гнева своего мужа.

Но когда Жермена открыла рот, чтобы сообщить матери, что никуда не собирается ехать, Лукас уже взялся организовывать:

– Отправимся на моем автомобиле – я не хочу, чтобы у тебя были сложности с машиной, если нас занесет снегом в «Хайфилде».

К тому времени, когда Жермена сложила вещи и была готова снова спуститься, она начала преодолевать свое смущение. И тогда же она поняла: если скажет отцу, что не поедет в «Хайфилд» к сестре, остальная часть праздника станет невыносимой. Жермена не сможет остаться в доме родителей.

– Готова? – спросил Лукас, когда увидел Жермену, взял у нее сумку и вместе с Эдвином пошел к «рейнджроверу».

Жермена повернулась к матери.

– До свидания, мама, – сказала она, обнимая и целуя ее.

– Ты не сердишься, дорогая? – спросила мать – Я видела тебя с Лукасом, когда вы возвращались с катания, – ты была такая счастливая! Но если это не так и ты не хочешь ехать, то оставайся, а я разберусь с твоим грозным отцом позже.

Если она пожалуется, что отец силой заставил ее принять приглашение, то внесет в семью разногласие. Зачем такая атмосфера на Рождество?

– А ты не возражаешь, что я уезжаю? – таков был ее ответ.

Мать улыбнулась:

– Как бы мне ни хотелось, я знаю, что не могу всегда держать тебя при себе.

Жермена пошла к внедорожнику, немного повеселев. В их семье не особенно принято говорить, как они друг друга любят. Но из сказанного матерью Жермена поняла, что, в то время как отец идеализировал свою старшую дочь, мама любила младшую.

Решение Жермены провести оставшуюся часть Рождества в ее собственной маленькой квартирке не изменилось.