Мягко и нежно Лукас прикоснулся губами к ее губам.

– Любимая! – Медленно, чтобы не торопить то важное, что происходит с ней, руки Лукаса подобрались к поясу ее халата. – Можно? – Он вес еще давал ей время отступить.

– Да, – ответила она, позволяя ему осторожно снять с себя халат.

Ночная рубашка задралась, и у Жермены запылало лицо, когда она почувствовала руку Лукаса на своем обнаженном бедре.

– Лукас! – дрожа, прошептала она.

Его рука замерла, но в чутких серых глазах были лишь нежность и понимание.

– Ты еще не совсем уверена? – спросил он, глядя в ее прекрасные фиалковые глаза и на залитое краской лицо.

– Уверена, – проговорила она как можно тверже. – Просто… все это… так ново…

– Знаю, любимая, – откликнулся он. – Все будет хорошо. Доверься мне.

Жермена с чувством поцеловала Лукаса и больше нисколько не возражала, когда его замершая рука снова двинулась под рубашкой и, поразив ее восторгом своего прикосновения, теплая и ищущая, прошлась по животу и поднялась выше, чтобы обхватить полушарие ее груди.

– Ах! – выдохнула Жермена.

– Ты не боишься?

– С тобой – нет, – смущенно ответила она.

– Любимая! – ликуя, воскликнул Лукас.

Когда он осторожно снял с нее ночную рубашку – последнюю прикрывающую наготу одежду, – Жермена испытала не только естественное смущение, но и настоящий восторг.

– Ты прекрасна, любовь моя, – хрипло пробормотал Лукас, залюбовавшись ее грудью с розовыми сосками.

Жермена ощутила еще большее блаженство, когда он снова склонился к ней. В то время, как рукой Лукас ласкал ее правую грудь, левую он ласкал губами, доводя неискушенную девушку до полного изнеможения.

Потом они опять целовались, объятия сменялись ласками… И вдруг, словно вынырнув из своего блаженного забытья, Жермена увидела, что Лукас снял одежду и лежит рядом полностью обнаженный.

– Лукас! – слабо вскрикнула она, инстинктивно отодвигаясь.

– Ты шокирована?

– Нет, нет. Я… – Она не знала, как ей поступать и что говорить. – Помоги мне!

– Ты хочешь заняться со мною любовью, маленькая моя?

– Д да, – ответила она тоненьким голоском.

– Но тебе что то мешает?

– Нет, ничего. – Сглотнула, Жермена попросила: – Поцелуи меня, пожалуйста!

– Любовь моя, – пробормотал Лукас и склонился, чтобы поцеловать ее. Их тела снова соприкоснулись. Жермена прижалась к нему; физическое ощущение его тела рядом с ее собственным горячим телом требовало мгновения, чтобы привыкнуть. Школьные уроки биологии так и не подготовили ее к тому моменту, когда так близко ощущаешь мужчину.

– Лукас, – прошептала она его имя.

Но тут где то хлопнула дверь. Это было настолько неуместно в момент глубокой и чувственной любви, что Жермена подскочила. И сразу же Лукас принял решение. Он быстро сел, отодвинувшись от нее. Пока она силилась понять, что происходит, Лукас начал торопливо натягивать нижнее белье и брюки – так торопливо, как будто боялся передумать.

– Что? – спросила, тоже садясь, Жермена.

– Это неправильно, любовь моя, – заключил Лукас; его взгляд скользнул по ее груди, но он быстро отвел его.

– Неправильно?

У Лукаса на щеке задергалась жилка.

– Мне казалось… Я думал, мы… Но здесь слишком людно. Нам надо быть где нибудь совсем одним, где я смогу… – Он осекся и стал взглядом искать ее глаза. – Ты любишь меня?

Жермена хотела сказать, что обожает его, но тут до нее дошло, что она лежит перед ним совершенно обнаженная, и ею овладело смущение.