– Дикарь может держать слово не хуже цивилизованного человека. Даже лучше! И если Нуг не заслуживает доверия, нам стоит выяснить это сейчас, а не тогда, когда мы заберемся в самые дебри Сенар Хасра.

Девушку, однако, не оставляли сомнения. Блейд подозревал, что этой ночью сон ее будет тревожным, но сам беспокоиться не собирался. Если Нуг склонится к предательству, он его прикончит, вот и все. Но следить за ним каждую секунду нельзя – как и нервничать из‑за фантазий Вайалы. Он решил, что будет доверять сенару до тех пор, пока тот оправдывает доверие.

Волосатый проводник его не выдал – и в эту ночь, и в последующие ночи и дни путешествия. Он уверенно вел маленький отряд на юг по лесным дебрям, среди лощин и холмов, которые становились все выше и круче. По расчетам Блейда, они удалились уже миль на пятьдесят от границ Хасрата. Лес вокруг превратился в дремучую чашу, ягоды и плоды, а также кустарник, под которыми росли желтые клубни, попадались все реже. Но в Сенар Хасре обнаружилось такое изобилие дичи, что голод путникам не грозил. Блейд не раз пускал в ход свой лук, и вполне успешно, он бил птиц с сизым оперением, напоминавших куропаток, короткоухих местных зайцев и небольших кабанчиков с жесткой щетиной и двухдюймовыми клыками. Правда, мясо приходилось есть чуть пропеченным: Нуг предупредил, что в этой местности нельзя разжигать большой огонь, если они хотят остаться незамеченными.

Он был прав. Трижды путникам приходилось прятаться в густом подлеске, чтобы избежать встреч с группами дикарей, скользивших по лесу словно тени. Вероятно, они охотились; прикидывая силы противников, Блейд следил за их осторожными движениями, за неуклюжими коренастыми фигурами, возникавшими в лесном сумраке. В каждом отряде было от пяти до десяти мохнатых самцов, вооруженных палицами и примитивными копьями, у которых не было даже каменных наконечников. Пожалуй, решил странник, втроем они сумели бы совладать с любой из этих охотничьих партий. Он не видел среди волосатых ни богатырей, подобных Нуг‑Уну, ни горцев с металлическим оружием.

Однажды ночью, когда Блейд с Вайалой спали, а Нуг находился в дозоре, их лагерь едва не обнаружила группа дикарей, на сей раз довольно многочисленная. Нуг‑Ун быстро разбудил спутников, тут же нырнувших в кусты; через пару минут сенар присоединился к ним, уничтожив все следы стоянки. После этого происшествия у Блейда уже не оставалось сомнений в верности мохнатого проводника, и даже Вайала теперь не хваталась то и дело за нож.

К середине следующего дня лес начал заметно редеть, холмы стали более пологими, на их южных склонах дубы и буки уступили место зарослям невысокого кустарника и растениям с узловатыми деревянистыми стеблями, похожим на виноградные лозы; они были усыпаны гроздьями крупных сладких ягод с черными косточками. Вечером, когда путники устроились на ночлег. Блейд долго всматривался с вершины холма в сторону заката и нюхал воздух; ему казалось, что оттуда тянет свежим ветерком, затянувшим лощины туманной дымкой. Он окликнул Нуг‑Уна, и показав рукой на белесую мглу, спросил:

– Вода?

Сенар утвердительно кивнул.

– Вода. Большая вода, быстрая! И вокруг – много сенаров!

Они достигли берегов полноводного Дая, первого из великих потоков Триречья.

ГЛАВА 5

Путники шли вдоль речного берега три дня. Нуг‑Ун вывел их к излучине Дая, где могучая река, стремившаяся к восточному океану, круто поворачивала на юг, чтобы через пятьдесят миль слить свои воды с нижним течением Орилы. Дай был широк – не меньше четырехсот ярдов по оценке Блейда – и очень быстр. Странник подумывал о том, чтобы построить плот и продолжить путешествие по воде, но вскоре отказался от этой идеи. У него не было топора, а повалить мечом достаточно крупные деревья казалось непростой задачей; кроме того, по берегам реки ютилось множество племен и кланов волосатых, промышлявших рыболовством.