|
Чертова земля была страшно твердой, я долбил раз по десять в одно место, чтобы пробить верхнюю корку. Под ней был песок с гравием. Не знаю, как долго мы возились, но когда я поднял голову, красное солнце уже сидело на вершине горы Скво, что милях в десяти отсюда. И опять — воспоминания. Когда мы были молоды, там было излюбленное место для пикников. Считалось, что там похоронена какая-то индианка, и мы с Молли вместе не раз глядели на ее могилу. Именно там Молли укусила гремучая змея. Эта змея даже не сворачивалась в кольцо, но все равно достала Молли до бедра. Когда я готовился вырезать укус, Молли закрыла глаза. Я никак не мог решиться начать. «Если ты не сделаешь, я не смогу быть твоей девушкой», — сказала она, и я решился. Когда я накладывал повязку, она меня поцеловала. «Я остаюсь твоей девушкой», — сказала она. Я чуть не сдох, пока вел ее домой.
— Солнце садится, Гид, — сказал я. — Давай кончать. Он оперся на трамбовку и поглядел на солнце. Уши у него вспотели, так он упарился. — Еще одну яму, — сказал он. Я выкопал яму, он вставил столб и утрамбовал землю, а я тем временем вытащил рубашку из штанов, чтобы вечерняя прохлада добралась до живота. — Ну и денек, — сказал он, бросил трамбовку, оперся на столб и уставился на меня. — Ну, чего тебе? — спросил я. — Яма мелковата? Он фыркнул. — Ты никогда не верил, что этот град был таким страшным, — сказал он. — Сидел в Нью-Мексико и прохлаждался. А твой папаша в тот год не смог собрать ни бушеля пшеницы. — А я тут при чем? Он что, когда ее сеял, не знал, что иногда случается град? Хотя, конечно, папе можно было посочувствовать. Тот град снова превратил его в нищего. Но, если бы не град, все равно случилось бы что-нибудь другое. Гид подобрал лом, я взвалил лопаты на плечо, и мы пошли назад вдоль линии забора. — Уже почти семь, — сказал я. — Старперу, вроде тебя, нельзя работать так долго. Ты уже не дикий койот. — Ты сам тоже не жеребец. Мы дошагали до стоянки и загрузили все наше барахло в багажник пикапа. Гид кинул монетку, чтобы выяснить, кто поведет машину. И опять ему повезло — то ли он был большим специалистом по киданию монет, то ли самым удачливым типом на свете. Чаще одного раза в месяц он за руль никогда не садился. — Не налети на тот валун, — сказал он, когда мы тронулись. — Не встревай, — сказал я. — Водитель здесь я. Через пастбища мы выехали на шоссе. — Красивый закат, — сказал Гид. — Только глянь, какое зарево. Как будто кто-то поджег весь мир. — Только не мы, — сказал я. Небо на запад от Талии, в самом деле, было страшно ярким, раскрашенным в оранжевое с красным. — Хорошо бы выбрать время и заехать к Молли, — сказал он. — Может быть, послезавтра.
2
Через три дня я встретился с Гидом на дороге. С утра его не было, и после обеда я решил съездить поиграть в домино. Хотя, наверное, мог бы сообразить, что он все же явится. И тут же, на полпути до города, увидел его машину, шедшую мне навстречу со скоростью миль шестьдесят, впереди за два подъема. Понял, что зря поехал. Когда обычно мы встречались с ним на шоссе, он сперва чуть не пролетал мимо, разговаривая сам с собой и ругаясь, словно не заметив или не узнав меня. Я ждал, остановив машину: чего пятиться по узкой дороге? Да и водители из нас аховые. Он возвращался задним ходом очень быстро, изо всех сил своего шестицилиндрового шевроле, высунувшись из окна, выплевывая сигару и поддавая газу. |
