Только я успела переодеться в военную форму, как к Барановым приехал Воронцов. Оказалось, что он был ранним утром у Щербатовой, узнал у нее о наших ночных приключениях и прискакал удостовериться, что со мной все в порядке. Как почти все родовые дворяне, состоявшие друг с другом в родстве или свойстве, он кем-то приходился Барановыми и его визит к ним не был неприличен.

    Мишу радушно приняли, и три раза кряду рассказали о великом подвиге Николая Ивановича, один на один сражавшегося с целой бандой разбойников. Воронцов вежливо слушал, восхищался героическим Барановым, но сам думал исключительно обо мне и нетерпеливо ждал, когда мы останемся хоть ненадолго, наедине. Я сначала решила, что у него насчет меня какие-то неприличные планы, но скоро поняла, что к нежностям его нетерпение не имеет прямого отношения… Пока же визит протекал вяло, Барановы все никак не могли наговориться, а Миша при своем хорошем воспитании не умел прервать их болтовню.

    -  Когда я вдруг увидел во мраке ночи страшную харю разбойника, - в четвертый раз принялся рассказывать Николай Иванович, - будто вспышка молнии осветила мое сознание! Кругом были одни женщины, и только я один мог ценой своей жизни послужить им защитой и утешением! Тогда я вспомнил, что на груди у меня таится пистолет, заряженный заговоренной пулей…

    -  Вот именно! - перебила я Баранова. - Михаил Семенович должен мне непременно показать, как нужно стрелять заговоренными пулями!

    Николай Иванович споткнулся на полуслове, не сразу поняв, какое имеет отношение его подвиг к пулям и Воронцову, однако я уже тянула Мишу за рукав к выходу. Создалась небольшая неловкость, которую молодой граф легко исправил улыбкой и комплиментом радушным хозяевам, после чего мы с ним вышли во двор.

    -  Рассказывай, пока нам не помешали, - попросила я, легко ускользая от его ищущих прикосновения рук.

    -  Все очень плохо, - грустно сказал Миша, - Пален беснуется и велел сыскать вас живой или мертвой. Получилось, что я не смог выполнить его личную просьбу охранить вас от заговорщиков и на меня начались гонения. Теперь мне придется перевестись из гвардии в действующую армию. Батюшка не хочет уезжать из Англии, где он теперь служит послом, и отказался от звания канцлера предложенного ему государем. Павел Петрович на него за это рассердился. Но все это пустяки, главное - это вы. Я чувствую, что вас подстерегает смертельная опасность, и почти ничем не могу вам помочь!

    -  Один умный человек посоветовал мне переждать опасное время в каком-нибудь монастыре.

    -  Что еще за человек? - ревниво воскликнул Миша.

    -  Старичок-предсказатель, знакомый вашей тетки, - успокоила я его ревнивые подозрения.

    -  Знакомый тетки, - задумчиво повторил он за мной, - это хорошо!

    -  Что же в том хорошего, что он знакомый или старик? - улыбнулась я.

    -  Нужно подумать, - не слушая, продолжил думать вслух Миша. - Родни у нас много, найдется, поди, и монахиня. Алекс, побудьте у Барановых до вечера, а я все до этого времени выясню!

    -  Хорошо, - согласилась я, - надеюсь, Николай Иванович не заговорит меня до смерти.

    -  Только как вам выбраться из города, - продолжил он строить планы, - в нашей форме ехать нельзя, и вам нужны фальшивые документы…

    -  Прохоров дал мне паспорт своего знакомого, вольная одежда у меня тоже есть, Елена Даниловна презентовала мне платье своего сына, - успокоила - единственно, что мне не хватает, это лошади.