-  Вы собираетесь ехать верхом? - поразился Воронцов.

    -  Нет, я поеду в рыдване со штатом слуг! - в тон ему ответила я. - Конечно верхом, на перекладные у меня нет денег, правда, на верховую лошадь тоже. Ничего, как-нибудь доберусь! Главное, чтобы было куда ехать.

    -  Лошадь, деньги, это пустяки, у вас ни в чем не будет недостатка, - пообещал богатый наследник знатного рода, - монастырь я вам тоже приищу. Меня волнует другое, как я смогу жить без вас! - нежно сказал он, почти со слезами в голосе.

    -  Ничего, мы с вами еще обязательно встретимся, - легкомысленно пообещала я. - Только боюсь, вы скоро меня забудете!

    -  Я вас забуду?! Никогда в жизни! - воскликнул юноша и попытался заключить меня в объятия.

    -  Поручик! - засмеялась я, увертываясь от его рук. - Что вы делаете? На нас смотрят и вас могут неправильно понять!

    -  Да, пожалуй, - печально улыбнулся он, - вы, наверное, правы.

    На этом мы и простились. Миша уехал, а я вернулась к Барановым, слушать рассказы о подвигах Николая Ивановича.

    Глава 15

    К вечеру все как-то начало устраиваться. Николай Иванович, утомленный бесконечными пересказами своего подвига и слабостью после ранения, наконец, уснул и престал досаждать пустой болтовней и капризами. От Миши приходил курьер и передал записку, в которой тот писал, что как только стемнеет, он будет у Барановых. К записке прилагалось письмо к настоятельнице Владимирского Всехсвятского женского монастыря в городе Шуе, игумене Феоктисии, родственнице Воронцовых, с просьбой приютить меня в ее обители.

    Когда стемнело, я переоделась в штатское платье и с нетерпением ждала Мишу. Он задерживался, и я начала волноваться. Елена Даниловна, помогавшая мне коротать время рассказами о своих знакомых, отправилась спать, а Воронцова все не было. Я не стала ложиться, сидела возле окна и сама себя пугала ночными страхами.

    Когда совсем стемнело, я услышала, как к нам во двор въехало несколько всадников. Они негромко переговаривались и не спешили будить хозяев. Это меня насторожило. Миша, как я предполагала, должен был приехать один, но с двумя лошадьми.

    Не дожидаясь, когда постучат в дверь, я, действуя скорее по наитию, чем осознанно, вылезла через окно во двор. В нашем флигеле уже не светилось ни одно окно и крутом было темно. Прячась в кустах палисадника, я пробралась к входу. Отсюда стало видно, как, спешившись, ночные гости о чем-то совещаются. Мне показалась, что их не менее четырех человек, хотя точное количество я определить не смогла. Негромко заржала лошадь, но ее тотчас успокоили.

    Стояли эти люди довольно далеко от флигеля, и о чем они говорят, я слышать не могла. Тогда попыталась понять, о чем думают, но ничего конкретного из их мыслей не узнала. Было похоже, что они просто кого-то ждут. Единственное, в чем я была почти уверена, эти люди не были убийцами, и больше походили на стражников. Впрочем, и с полицией я не хотела иметь никаких дел. Если меня задержат, то совсем не обязательно, что доставят живой к графу Палену.

    Между тем ночные гости продолжали стоять на месте, ничего не предпринимая. Я, само собой, сидела в кустах и наблюдала, чем все это кончится. Над ухом надоедливо звенели комары, трава становилась ощутимо мокрой от росы, а в небе загадочно мерцали звезды.

    Наконец послышалось неспешное цоканье копыт, и к незваным гостям присоединился еще один всадник. Разговор у тех сразу оборвался, и я догадалась, что это прибыл начальник.

    -  Чего здесь? - громко спросил он, тяжело спрыгивая с лошади.