Поем петухами, бывало,

И только что люди идут, –

Кукуреку! – им сдается,

Что то петухи так поют.

На нашем дворе ухитрились

Мы ящики пышно убрать.

В них жили мы вместе, стараясь

Достойно гостей принимать.

Соседская старая кошка

Нередко бывала у нас;

Мы кланялись ей, приседая,

Твердя комплименты подчас.

Спешили ее о здоровье

С любезным участьем спросить,

С тех пор приходилось всё то же

Не раз старой кошке твердить.

Мы чинно сидели, толкуя,

Как старые люди, тогда

И так сожалели, что лучше

Всё в наши бывало года.

Что веры с любовью и дружбой

Не знает теперешний свет,

Что кофе так дорог ужасно,

А денег почти что и нет.

Промчалися детские игры,

И всё пронеслось им вослед –

И вера с любовью и дружбой,

И деньги, и время, и свет.

1857? 1882

«Не глумись над чертом, смертный…»

Не глумись над чертом, смертный,

Краток жизни путь у нас,

И проклятие навеки –

Не пустой народный глас.

Расплатись с долгами, смертный,

Долог жизни путь у нас,

И занять тебе придется,

Как ты делывал не раз.

(2 июня 1888)

«Трубят голубые гусары…»

Трубят голубые гусары,

Верхом из ворот выходя,

А с розовым вновь я букетом

К тебе, дорогое дитя.

Вот дикое было хозяйство!

Военщина, земский погром…

И даже немало постою

Бывало в сердечке твоем.

(29 декабря 1890)

«Уж вечер надвинуться хочет…»

Уж вечер надвинуться хочет,

Туман над волнами растет,

Таинственно море рокочет

И что-то, белеясь, встает.

Из волн поднимается фея

И села со мной у зыбей.

Вздымаются груди, белея

Под легким покровом у ней.

Она обняла, охватила,

Больнее мне всё и больней.

«Меня ты не в меру сдавила,

Прекрасная фея морей!»

– «Тебя я руками сжимаю,

Насильно в объятиях жму,

Тобой я согреться желаю

В вечернюю хладную мглу».

Луна всё взирает бледнее

С заоблачной выси своей.

«Твой взор всё мутней и влажнее,

Прекрасная фея морей!»

– «Мой взор не влажнее нимало,

Он мутен, как будто в слезах, –

Когда я из волн выступала,

Осталася капля в глазах.