|
-- Красная скатерть на верхушке мачты -- это флаг моего компаньона. Но сам он в делах не участвует. Вот он. -- И Додд указал на бюст, составлявший одно из многочисленных и весьма необычных украшений этой оригинальной каюты. -- Прекрасный бюст! -- заметил Хэвенс, бросив на него вежливый взгляд. -- Судя по лицу, ваш компаньон -- приятный человек. -- И даже очень, -- отозвался Додд. -- Собственно, он глава нашего предприятия. Это он его финансирует. -- И, кажется, он в деньгах особенно не стеснен, -- сказал его собеседник, со все возрастающим изумлением осматривая каюту. -- Его деньги, мой вкус, -- объяснил Додд. -- Книжный шкаф из черного ореха -- антикварная редкость; книги все мои -- в основном это писатели французского Возрождения. Видели бы вы, как отскакивают от них скучающие жители здешних островов, когда подходят к шкафу, рассчитывая поживиться чем-нибудь получше библиотечных романов! Зеркала настоящие венецианские; вон то в углу -- очень недурной образчикМазня -- моя и его, лепка -- только моя. -- Лепка? А что это такое? -- спросил Хэвенс. -- Вот эти бюсты, -- ответил Додд. -- В молодости я ведь был скульптором. -- Да, я -- об этом слышал. А кроме того, вы, помоему, упоминали, что интересовались недвижимостью в Калифорнии. -- Неужели я утверждал что-либо подобное? -- удивился Додд. -- "Интересовался" -- это не то слово. "Был втянут в спекуляции" -- гораздо ближе к истине. Как бы то ни было, я прирожденный художник: меня никогда ничто, кроме искусства, не интересовало. Если бы я завтра разбил эту посудину, -- добавил он помолчав, -- я, пожалуй, опять занялся бы искусством! -- Ваш корабль застрахован? -- осведомился Хэвенс. -- Да, -- ответил Додд. -- Есть во Фриско дурак, который согласился застраховать его и забирает львиную долю наших прибылей, но мы с ним еще посчитаемся. -- Груз, я полагаю, в полном порядке? -- заметил Хэвенс. -- Да, наверное, -- ответил Додд. -- Займемся документами? -- У нас для этого будет весь завтрашний день, -- сказал Хэвенс. -- А пока вас ждут не дождутся в нашем клубе. C'est l'heure de l'absinthe [3]. А потом, Лауден, вы, разумеется, пообедаете у меня? Мистер Додд охотно выразил согласие, надел белую куртку -- не без некоторого труда, потому что он был уже в годах и довольно толст, -- расчесал бороду и усы перед одним из венецианских зеркал и, взяв фетровую шляпу с большими полями, вывел своего посетителя через помещение конторы на шкафут. У борта их ждала кормовая шлюпка, очень изящная, с мягкими сиденьями и отделкой из полированного красного дерева. -- Садитесь за руль, -- предложил Лауден. |
