Как  уже упомянуто, тварь эта была  в пядь длиною;  в птичьей голове ее

торчали два круглых блестящих глаза, а из воробьиного клюва высовывалось еще

нечто длинное и острое, наподобие тонкой рапиры, изо лба же над самым клювом

выступали два рога. Шея, также птицеобразная, начиналась непосредственно под

головой,  но,  постепенно  утолщаясь и не  меняя своей  формы, переходила  в

безобразное  туловище, видом  своим походившее несколько на  орех и покрытое

темно-коричневыми чешуйками, как  у армадила. Но удивительнее и своеобразнее

всего было сложение рук и ног. Первые имели по два сустава и выходили из щек

вплотную около  клюва. Непосредственно под  ними находилась  одна пара  ног,

затем  еще другая,  обе двухсуставчатые, как и  руки. Эта последняя пара ног

имела, по-видимому, особенно важное  значение для  маленькой твари, ибо, уже

не говоря об их значительно  большей длине и мускулистости, обуты они были в

превосходные золотые сапожки с бриллиантовыми шпорами.

     Как  было  сказано,  маленькое  чудовище бесследно исчезло, чуть только

Перегринус  протянул к нему  руку, и он, конечно,  счел бы  все это за обман

своего возбужденного  воображения, если  бы сейчас же вслед за  тем в нижнем

углу кровати не послышался тихий-тихий голос:

     -- Боже  мой,  Перегринус Тис, неужели  же я в вас ошибся. Вчера еще вы

так  благородно со мной  поступили, и вот теперь, когда я собираюсь доказать

вам  свою благодарность, вы хватаете  меня рукой убийцы? Но, может быть, вам

не  понравилась  моя наружность,  и  я  сделал  промах,  показавшись  вам  в

микроскопическом увеличении, дабы вы меня заметили, что вовсе не так просто,

как вы могли бы думать. Я ведь все по-прежнему сижу на вашем белом одеяле, а

вы  меня  совсем  не видите.  Не обижайтесь, Перегринус, но  ваши зрительные

нервы, по правде сказать, немножко грубы для моей тонкой талии.  Обещайте же

мне, что вы меня не тронете  и не предпримете против меня никаких враждебных

действий, тогда  я пододвинусь  к вам поближе  и порасскажу  кое-что, о  чем

узнать вам далеко не лишне.

     -- Скажите мне, -- отвечал Перегринус Тис, -- скажите мне прежде всего,

кто вы такой, мой добрый незнакомый друг, все остальное уладится. Впрочем, я

наперед могу вас уверить, что моей природе не свойственно ничто враждебное и

впредь я буду поступать с вами столь же благородно; хотя я все-таки никак не

возьму   в  толк,  каким  образом  я  уже  имел  случай   доказать  вам  мое

благородство. Но только сохраняйте уж  лучше ваше  инкогнито,  так как  ваша

наружность не могу сказать, чтобы была благоприятна.

     -- Вы благородный человек, -- продолжал голос, немного откашлявшись, --

вы   благородный   человек,   господин   Перегринус,  --   повторяю  это   с

удовольствием, -- но вы  не слишком далеко  ушли в  науках и вообще довольно

неопытны, а  то  бы  вы  узнали меня с  первого  взгляда. Я  мог  бы немного

похвастаться, я  мог бы сказать,  что я --  один из могущественных королей и

властвую над  многими,  многими  миллионами  подданных.