|
Джереми Стэнтон, Фентон Холл, Дорсетшир, прочел Реджи и догадался, что это, по всей видимости, был человек, который, по словам миссис Геральд, являлся его ближайшим родственником по материнской линии. В главном зале его поджидал худощавый представительный джентльмен с серебристыми от седины волосами и проницательным взглядом серых глаз. – Возможно, вы меня не помните, мистер Дэвенпорт, но я знал вас, когда вы были еще ребенком. Пришел засвидетельствовать вам свое почтение и поприветствовать вас в связи с приездом в наши края. Брови Реджи на секунду озадаченно сошлись на переносице. Затем в его памяти всплыла давно забытая картина, а за ней и многие другие. – Господи Боже, дядя Джерри! Я совсем забыл о вашем существовании. Как поживаете, сэр? Он протянул гостю руку, которую тот сердечно пожал. – Значит, вы меня все таки вспомнили. Разумеется, я не прихожусь вам дядей, но… – Стэнтон на мгновение задумался, после чего закончил: – Но я ваш дальний родственник. И еще ваш крестный отец. – Как бы то ни было, я рад снова вас видеть, – сказал Реджи, жестом приглашая гостя пройти в гостиную. – Хотите немножко подкрепиться? – Было бы неплохо выпить чашечку чая. – Садясь, Стэнтон окинул взглядом несколько поблекшие за долгие годы стены. – Я не был здесь почти тридцать лет. Джентльмен, который арендовал этот дом, слыл затворником и никогда не принимал гостей. Позвонив и попросив прислугу принести чай, Реджи налил бренди из новых запасов. Когда хозяин Стрикленда наклонил графин над стаканом, в мозгу у него пронеслось еще одно воспоминание, от которого по спине поползли мурашки. Перед его мысленным взором возникла эта же комната, полная взрослых, одетых в черное, с траурными повязками на рукавах. Это было уже перед самыми похоронами. Реджи в ночной рубашке, спотыкаясь, спустился вниз, чувствуя слабость в коленях и головокружение. Гробы стояли в ряд у окон. Он почувствовал, что вот вот потеряет сознание, но Стэнтон взял его на руки и отнес обратно в детскую, что то говоря ему тихим, успокаивающим голосом, а потом долго сидел рядом, пока маленький Реджи не заснул. Джереми Стэнтон был умен и хорошо образован, и разговаривать с ним было одно удовольствие, но от Реджи не укрылось, что родственник смотрит на него изучающе и пытается понять, что он за человек. Может быть, Стэнтон сравнивал Реджи с его отцом? Или это был просто интерес к нему, как к новому человеку? Как ни странно, но Дэвенпорт отчего то почувствовал, что мнение Джереми Стэнтона имеет для него немаловажное значение. Должно быть, он прошел испытание с успехом, потому что примерно через полчаса Стэнтон спросил: – Вы собираетесь проводить много времени в наших краях? – Возможно. – Реджи пожал плечами. – Вообще то я собираюсь жить в основном здесь, но я только что приехал, – А вы не хотите занять пост мирового судьи? – пустил пробный шар Стэнтон. Реджи ошарашенно уставился на него. – Боже правый, мирового судьи?! Но ведь я для этого совершенно не гожусь. Более того, наверняка найдутся люди, которые вам скажут, что сделать меня мировым судьей – все равно что поручить хорьку следить за порядком в курятнике. Пожилой собеседник Дэвенпорта рассмеялся: – Несмотря на ваше бурное прошлое, на место мирового судьи вы вполне подходите. Вы самый крупный землевладелец графства, выходец из уважаемой семьи уроженцев здешних мест. Многие поколения ваших предков жили здесь. Главное, что требуется от мирового судьи, – это здравый смысл и справедливость. Я уверен, вы справитесь. Реджи на какое то время лишился дара речи. Его одновременно глубоко тронуло и изрядно позабавило это выражение доверия со стороны его дальнего родственника. И все же возможность стать мировым судьей вызвала у него неожиданный прилив энергии и энтузиазма. |
