— Однажды один бандюга хотел убить меня… Была клиническая смерть… В последний миг я испытал нечто очень похожее на то, что нам рассказывал Андрюша.

 

Христина пожала плечами.

 

— Мне, как ординатору, не раз приходилось наблюдать клиническую смерть и беседовать потом с возвращенными к жизни. Ничего похожего я не слышала.

 

— Не каждый пожелает рассказать, не каждый и сможет, — возразил Кирилл. — Со мной было так.

 

— И вы увидели будущее всех своих знакомых? — насмешливо переспросила Христина.

 

— Несколько иначе… разные будущие. Свои.

 

— Н-не понимаю.

 

— Я увидел сразу множество своих будущих. Они изменялись в зависимости от обстоятельств, от того, как я поведу себя в заданных обстоятельствах.

 

— Ох! — Я был потрясен. — Вот это да! И все эти будущие не были похожи одно на другое?

 

— По обстоятельствам не были (разные дороги мы выбираем), но по дорогам-то шел один и тот же человек и действовал он, как подсказывала его личность в любых обстоятельствах.

 

— Кирилл Георгиевич, — взволнованно допрашивал я, — вы видели всю жизнь до конца, по каждой дороге?

 

— Нет, Андрей, видимо, узловые пункты. Ну, если говорить языком драматургии, кульминационные моменты.

 

— Пример, пример! — закричала мама в полном восторге.

 

— Пожалуйста, несколько примеров. Например, я сразу увидел, как я уезжал из Звездного городка со смутным чувством сожаления, раскаяния и освобождения. Не сработался. Одновременно видел себя спускающимся по лестнице в здании Академии наук, раздумывая над тем, не слишком ли я хлопнул дверью, уходя от президента, и что именно я ему наговорил… Сознавая: мне этого не простят, но испытывая явное удовольствие от нервной разрядки, хотя знал, что это мне дорого обойдется. Кажется, я все же радовался.

 

Видел, как уходила от меня навсегда любимая женщина, хотя, чтоб удержать ее, достаточно было только солгать. Но я не смог.

 

— А Нобелевскую премию? — спросил Виталий. Кирилл лукаво рассмеялся.

 

— Это за меня видел Андрюша. — Он посмотрел на свои часы. — Пора идти, Ксения Филипповна. Извините.

 

Маме он поцеловал руку, меня расцеловал в обе щеки. Я пошел проводить Алешу и Христину.

 

— Скорее возвращайся! — сказала мама вдогонку.

 

— Ладно.

 

Не сговариваясь, мы пошли к набережной Космонавтов, туда, где на высоком обрывистом мысу высилась над Байкалом ретрансляционная телевизионная станция «Орбита». Мы обошли круглую кирпичную башню и сели на скамейке у обрыва.

 

— Плохо я себя чувствую, Алеша, — сказал я. Он понял, что я говорю не о здоровье.

 

— Это — что оставляешь меня здесь?

 

— Да.

 

__ Я знал, что ты будешь переживать. Напрасно, Андрей!

 

Во-первых, у меня здесь жена и… моя пекарня. Ведь я люблю выпекать свой хлеб. Я тебе говорил, что пекарню оставляют, хотя хлебозавод входит в строй?

 

— Знаю.