— Скоро узнаем.

И они снова замолчали. Оба понимали, какой это мог быть приказ.

13

Капитан Буанзен вернулся домой около полудня. Не успел он открыть дверь, как ему навстречу с заливистым лаем бросился спаниель Сэллим.

— Привет, Сэллим, хорошая собачка…

Капитан потрепал пса, и тот от радости умчался в гостиную и прибежал обратно, виляя куцым хвостиком.

Буанзен невольно вспомнил об уничтоженных в лесу собаках — кажется, деревенский шериф говорил, что их там целая дюжина.

— А где миссис Браун, Сэллим?

Капитан прошел в гостиную и заметил на журнальном столике записку. В ней домработница сообщала, что уже выгуляла и покормила Сэллима, приготовила обед, а еще звонили из электрической компании, интересовались, когда можно прийти и заменить счетчик.

— Понятно.

Буанзен заглянул на кухню и потянул носом: суп с фрикадельками, карп в сметане, клюквенный кисель. Капитан ощутил себя почти счастливым — с появлением в его жизни миссис Браун он забыл, что такое еда всухомятку, дефицит чистых сорочек и дырявые носки, наконец, капитан получил возможность завести собаку, о чем мечтал с самого детства.

Правда, стоило это счастье недешево, приходилось отдавать треть капитанского жалованья, однако Буанзен помнил, во что обходилась ему красавица Хельга, юная супруга, с которой он прожил шесть невыносимо долгих месяцев. Конечно, в постели Хельга творила чудеса и поначалу Буанзену это очень нравилось, но вскоре он понял, что всю жизнь в постели ему не провести, а красавица‑жена больше ни на что не годилась.

Пообедав, Буанзен взял с холодильника свежие газеты, купленные заботливой миссис Браун, наскоро проглядел их и, не найдя ничего интересного, отправился спать.

Увязавшемуся было за хозяином спаниелю Буанзен сказал:

— Я иду спать, Сэллим, отправляйся и ты.

Пес заскулил, требуя внимания, однако хозяин ушел к себе в спальню, и Сэллиму ничего не оставалось, как вернуться на кухню. Там, под столом у него была неофициальная лежка.

Буанзен сел на кровать и потянулся. Весь остаток сегодняшнего дня и завтрашний — до вечернего совещания в участке — он был свободен. Перед тем как завалиться спать, капитан вынул из карманов весь накопившийся за время дежурства мусор: штрафной талон за стоянку, распечатанную пачку жвачки и две гильзы.

Бросив все это в ящик стола, капитан разделся, лег на кровать и еще раз потянулся. Думать ни о чем не хотелось, дежурство изматывало так, что отступали даже невеселые мысли. Буанзен еще раз вздохнул и почти сразу погрузился в сон.

Однако долго спать капитану не дали. Уже через двадцать минут по гравийной дороге прошелестели колеса, затем хлопнули дверцы автомобиля.

«Это ко мне», — сквозь сон подумал Буанзен, постепенно пробуждаясь. Он всегда чувствовал, когда к нему приезжали по служебной надобности.

— Почему не позвонили? — спросил он у самого себя, выглядывая на улицу из‑за шторы. У ворот стоял черный лакированный «монро», а от калитки к дому шли двое мужчин. У них были короткие прически, одинаковые темные очки и черные костюмы спортивного покроя.

— Медные лбы… — сразу догадался Буанзен. «Медными лбами» в полиции называли агентов Федеральной службы криминальных расследований — ФСКР.

Капитан натянул вельветовые штаны, надел футболку и вышел в прихожую за пару секунд до звонка в дверь.

Приоткрыв стальную шторку, Буанзен спросил:

— Чему обязан, господа?

— Капитан Буанзен из сорок второго участка? — уточнил тот, что был пониже и помоложе.

— Да, а вы кто?

— Я федеральный агент Лоун, а это мой коллега агент Штраус — Лоун показал свой значок.