Первой остановкой стал café-tabac Рейнара по соседству. Альфонс, с болтающимся из уголка рта зловонным «Галуазом», приветствовал меня, как давно утерянного брата. В задней части кафе два шумных подростка играли в настольный футбол. Я попросил «Чинзано», и он налил заодно и себе, сказав, что угощает. Минутку мы балагурили ни о чем, пока Альфонс не сказал, что забыл сообщить о телефонном звонке, поступившем час назад.

– Стерн? – спросил я.

– Oui.

– Tout message?

Альфонс не говорил по-английски. Насилу выдал фонетическое подобие:

– Буть нас веази, – проговорил он.

– Будь на связи?

– Mais oui, bien sûr.

Легавый не тратил времени и сразу проверил номер, который я дал. Хотел, чтобы я почуял, как пахнет жареным. Намекнул, что найдет, если захочет. Может, не стоило давать ему номер Рейнара. Черт, но что-то дать надо было. Подкинуть кость бешеному псу. Стерну несложно проследить меня до café-tabac. Узнать, где я живу. Неподотчетному американскому копу в Париже не нужен ордер на обыск. Как только он увидит мои парики и грим – конец сказки. У меня оставался день-другой до его прихода. Нужно было потянуть время перед тем, как я его убью.

– Pardon, Alfonse, – сказал я, пока искал жетон в кармане.

Набрал отель Стерна на таксофоне на стене и с медленным произношением оставил клерку вежливое послание на английском: «Сообщение получил. Буду поддерживать контакт. Звонить каждый день. Встретимся, когда попросишь».

По дороге к двери я положил на стойку 500-франковую банкноту и сказал Альфонсу ожидать новых звонков от Стерна. «Le plus sera le mieux», – сказал он. Чем больше, тем лучше.

– Putain de droite, – ответил я и вышел.

Сам не знал, то ли сказал, что хотел. Только недавно впервые услышал эту фразу. Я хотел сказать «чертовски верно», но, возможно, только что назвал его мать шлюхой.

Я прорезал квартал до безымянного отеля на Жи-ле-Кёр. Заглянув в стеклянную дверь кафе, увидел джанки-писаку. Сложно было сказать, то ли у Берроуза только один костюм, как у Стерна, то ли их много, но все – разных оттенков серого. Он был уныл и безлик, как никогда.

– Джонни Фаворит, забытый любимец Америки.

Я пропустил мимо ушей его приветствие и взял по чашечке кофе для себя и для него.

– Как себя чувствуешь, Билл? – Я сел за стол.

– Потряхивает. – Когда Берроуз закуривал, его руки дрожали. – У меня вышел весь хмурый.

Я пододвинул к нему по столу конверт из сумки.

– Подогрейся на все.

Берроуз приоткрыл клапан и пролистал бабки внутри.

– Хочешь заработать пять сотен зеленых за пару часов? Половина вперед.

– Сколько законов придется нарушить?

– Ни одного. Остальное получишь, когда дело будет сделано.

– Знать бы еще, что за дело.

– Объясню все детали послезавтра. Ничего рискованного или криминального. Просто поработаешь наживкой.

– Наживкой для кого?

– Сейчас не могу рассказать все. Пожалуй, только вот что. За мной кто-то следит. Надо скинуть его с хвоста на пару часов в вечер понедельника.

– Как все просто.

– Проще пареной репы. Но это работа на двоих. Найди того, кому доверяешь. Сколько ему заплатишь – дело твое.

Берроуз погладил подбородок.

– В город только что завалился Грегори. Он никогда не откажется от лишнего заработка.

– Давай без имен. Найди своего приятеля сегодня, чтобы все было на мази.