Ощупывая новый путевый прикид, я думал, что сделка Джонни почти что окупилась. Он прожигал деньги, продал пару миллионов пластинок, помолвился с дочкой миллионера и готовился к великой соло-карьере. Потом пришли война, амнезия, семнадцать лет чужой жизни – и Луи Цифер. Ни хрена Цифер не настоящий Люцифер. Наверняка какой-нибудь ловкач из моих мракобесных времен. Член моего ковена, или как эта хренотень называется. Я не знал, что он задумал, но он уже сделал мне большое одолжение. Я заграбастал сорок косарей, жил на широкую ногу в Париже и стал прежним собой.

Даже пропащие годы на работе частного сыщика сыграли на руку. Поднаторев в искусстве слежки, я знал, что рано или поздно выслежу и Цифера. Увижу его махинации насквозь. Зачем ему я. Что в этом всем для Цифера. Может быть, по ходу дела набью бумажник потолще. Как только я разберусь, что к чему, как только Цифер выложит мне все как на блюдечке, я его убью.

Около девяти тридцати я оделся к вечеру. Коричневые слаксы с ассортиментом шмоток из «Сулки», лоферы из аллигаторовой кожи, синий клетчатый пиджак, шелковая рубашка цвета насыщенного индиго и бордовый галстук. В зеркале армуара я казался стильным и четким, несмотря на 38-й калибр Деймоса на бедре – только лохи верят в удачу, – и на толстый денежный пояс под рубашкой. Наплечная сумка не портила ансамбль. С ней я останусь для всех простым работягой из офиса. Я прочувствовал всю силу метаморфозы. На прошлой неделе я был дешевым шпиком и одевался под стать – мятые костюмы и заляпанные галстуки. Пижон в отражении был звездой. Джонни Фаворит восстал из мертвых.

Глава 9

Швейцар жестом подозвал к дверям «Ритца» такси. Я снял очки и сунул в нагрудный карман. Для чтения полезно, но как часть маскировки они больше не требовались. Я поэкспериментировал с таксистом на французском, грассируя так, будто полоскал горло, когда называл клуб и адрес. Тот как будто бы понял, поехал, не сказав ни слова. Я опробовал одну из нескольких заученных фраз.

– Le nuit en Paris c’est magnifique.

Тут его и понесло. Vive la belle France! Теперь таксист был моим лучшим другом, что-то лопотал про чудеса ночного Парижа, пока мы не подъехали к «Клубу Бижу «Барон Самеди» на улице Невинных. Свою фразочку про величие дневного Парижа я вставить так и не успел.

Над входом, крашенным под бамбуковые ворота, завивалось название ночного клуба из неоновых трубок ярко-алого цвета. По сторонам на меня щерились две одинаковые карикатуры черепа в цилиндре и темных очках. Внутри было черно, как в полночь, не считая нескольких свеч и пары далеких факелов. Я сдал пальто и шляпу и, когда глаза привыкли к темноте, разглядел силуэты пальм. Стены и потолок были покрыты плетеными циновками, бамбуковыми балками и пилястрами. В полусвете мерцали флаги, рядом белесо светились развешенные звериные черепа. Мне это все напомнило ресторан «Трейдера Вик» в отеле «Савой Плаза», только это место было намного страшнее тики.

Подошел высокий чахлый негр-метрдотель. На нем были визитка, оперный цилиндр и темные очки, а лицо размалевано белым. На передней части шелковой шляпы был нашит череп в блестках со скрещенными костями. Я назвался, сказал, что «Вандом» забронировал для меня стол. Он кивнул, не говоря ни слова, и отвел к замечательному столику перед приподнятой танцплощадкой.

В мозг просачивался далекий гул – пульс барабанов, приглушенный каким-то журчанием. Я думал, что это запись, пока не разглядел завесу искусственного водопада – по задней стене стекала вода. То, что я сперва принял за танцплощадку, на самом деле оказалось низкой сценой в виде вуду-перистиля.