– Это когда?

– Джентльмен не задает такие вопросы. – В ее улыбке было удовольствие кошки, поймавшей мышку. – Поищите. Почитайте учебники.

– Ученый из меня так себе.

– Я вижу. Вы человек действия, sans doute.

– Могу о себе позаботиться, когда дело пахнет керосином.

– Качество, достойное восхищения.

– Про это не знаю. – Я смаковал долгий глоток. – Или знаю. Кто скажет? У меня проблемы с памятью.

– Это дар. Большую часть жизни лучше забыть. Я хотела новую жизнь, и приехала в Пари в пятнадцать лет. Разумеется, с мужчиной. – Бижу лукаво улыбнулась. – Мужчиной куда старше.

– На что только не пойдешь. – Меня кольнуло воспоминание о гладком, молодом, коричном теле Епифании. Я достал из портсигара пару сигарет и предложил одну Бижу. – Курите?

– Merci. Мне нравятся американские сигареты. – Она взяла «Лаки» между пальцев вертикально, как карандаш, и ее темные глаза стрельнули. – Андре! – позвала она. Из теней тут же материализовался официант в форме. – Portez moi un fume-cigarette… Vite!

Малый скрылся в темноте, вернулся с тонким сигаретным мундштуком из кости и золота. Бижу ловко вставила папиросу. Я щелкнул зажигалкой, поднес ей. Она придвинулась к огоньку. Голова склонилась, и я увидел рисунок на ее petit золотом медальоне. Он повис между грудей на тонкой цепочке. Рогатая голова козла в перевернутой пентаграмме. Вот это я понимаю – хорошая девушка.

Я наблюдал, как она легко выдохнула.

– Расскажите о ваших ночных приключениях в Париже по молодости. – Мой взгляд не дрогнул, пока я допивал шампанское. – Вы были шальным дитя вуду, прямо как моя дочь.

– Peut-être… Инстинкт всегда побеждает интеллект. – Улыбка Бижу Жоликёр, когда она выпустила длинную струю дыма, впервые показалась настоящей.

– Должно быть, странно было попасть сюда прямиком с островов. Где вы поклонялись вуду?

– В маленьких сообществах по всему городу. В Париже живет много черных. Африканцев. Вест-индцев. Les Américains. Несложно найти une célébration, если ты верующий. – Бижу затушила сигарету. – Так я впервые услышала ваше имя. Сплетни в барах. Когда узнаешь о белом богатом молодом американце, который интересуется voudon, такое не забывается.

– Наверно, я тогда был знаменитостью. Потом все украла война. И черт с ним. Меньше помнишь, крепче спишь. Хотя я участвовал в пышных шоу, как у вас.

– Ceremonie, которую вы увидите сегодня, настоящая, а не un spectacle du cabaret.

– Ладно. Поправка принимается. Моей боевой подругой до войны была мамбо из Гарлема. Евангелина Праудфут. Connaissez-vous elle? – Я рискнул спросить на французском, знает она ее или нет.

– Праудфут? C’est un nom anglais. До встречи с вами я не знала англоязычных практиков. Испанцы – да. Португальцы. Кубинцы – приверженцы Сантарии. Бразильцы исповедуют Макумбу. Voudon процветает на большинстве англоязычных островов. Ямайка, Сент-Китс, Барбадос. Там это зовется Обеа. – Бижу царственно поднялась из-за стола. – Мне приятно наше знакомство, мсье Фаворит. Но у меня есть дела. Если планируете ужинать перед le ceremonie, рекомендую козла.