После того как доктор Мюсси поставил мне новые временные коронки, и я договорился повторить визит через неделю, чтобы он закончил работу, я направился в магазин нумизматики, который заметил по дороге к стоматологу. Был он не больше табачной лавочки и пах, как пыльный угол бабушкиного чердака. Над старинной витриной, где на черном бархате поблескивали золотые и серебряные монеты, восседал старикашка с зачесанными белыми усами и пенсне на черной атласной ленточке. Я сделал мсье Лароку комплимент за его замечательный английский. Из-за новокаина мой рот как будто набили ватой. Ларок сказал, что языки даются ему легко. Он говорил на девяти плюс бегло читал на латыни, греческом и иврите.

– Вот и замечательно, – сказал я, разглаживая карандашные копии сторон монеты Крузмарка на прилавке. – Расскажите об этом.

Он прищурился в своих старомодных гляделках.

– Тетрадрахма из Тира, – пробормотал он с запинкой. – Она же тирский шекель. Тир – древний финикийский город на побережье, где сейчас находится Ливан. Монета отчеканена между 31 и 30 годами до нашей эры. Приблизительно 0,5 тройской унции серебра. Мне нужно осмотреть саму монету, чтобы оценить ее настоящий вес.

– Сколько она стоит?

– Тирские тетрадрахмы – не великая редкость. За хороший образчик можно выручить тысячу франков. Эта монета испорчена. На аверсе высечены буквы, прямо на лице Мелькарта.

– Мелькарт?

– Бог-покровитель Тира, которого часто приравнивали к Баалу.

– Я думал, это какой-то покойный король.

– Когда Геродот посетил храм Мелькарта в Тире, обнаружил, что тот уже посвящен Гераклу.

– Тяжело быть богом.

– Regardez… египетский орел на реверсе тоже испорчен цифрами.

– Монета чего-то стоит?

– Рыночную стоимость серебра. Ниже не опускайтесь. Настоящему коллекционеру она интересна не будет.

– Мерси, – сказал я, покидая лавочку. Если монета Крузмарка ничего не стоила, зачем держать ее в стенном сейфе?

Было уже три часа дня, когда я взял напрокат в магазине рядом с Бастилией костюм для черной мессы – красную мантию в пол и маску волка – и потом прикупил католический молитвенник на латыни, латино-французский словарь – английского не было – и последнее издание «Дейли Ньюс». Пока я трескал poulet roti на обед в бистро рядом с книжным, я заметил на второй странице жирный заголовок. СМЕРТЬ КОПА СВЯЗЫВАЮТ С БЕГЛЫМ СЫЩИКОМ, НАХОДЯЩИМСЯ В РОЗЫСКЕ ЗА ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО. Тело Деймоса обнаружили в подвале «Челси» во вторник вечером. Копы расширили зону поисков Гарольда Р. Ангела, но помалкивали о своем прогрессе. Меня это не трогало. До Парижа им меня не отследить. Я заказал еще бокал кот-дю-рона и перелистнул на спортивную рубрику.

К 16:35 сумерки накинули на город сырую и серую шаль. Я решил, что уже поздно искать магазин спорттоваров, и поймал такси. В машине достал из сумки список адресов Натасов и с карманным фонариком нашел тот, который на Монмартре.

– Американец? – спросил водитель, когда мы тронулись.

– До мозга костей.

– Американцы хорошие. – Такси вышло на широкий бульвар. Было слишком темно, чтобы прочитать название на уличном знаке. – Мне нравятся. Воевали?

– Недолго.

– И я. Как можно меньше. Был в армии. Служил в Северной Африке, когда Париж капитулировал. Алжир. В один день все изменилось, и я уже служил проклятой администрации Виши. Вы, американцы, взяли меня в плен во время атаки на Оран.