|
Это парни. А девицы хихикают. Кого сюда только не носит - итальянцы, югославы, голландцы, финны. Не удивлюсь, если к нам пожаловали уже и эскимосы! И подозреваю, что половина этой публики - коммунисты, - мрачно закончил он. - Только не заводитесь, Джордж, по поводу коммунистов, - сказала миссис Легг. - Идемте, я помогу вам справиться со строптивыми женщинами. Ведя его к двери на террасу, она обернулась и позвала: - Пойдемте с нами, Джим. За свою идею надо биться до конца, тем более что мы правы. - Я готов, но хочу ввести мосье Пуаро в курс дела. Ему ведь предстоит присуждать призы за игру “Найди жертву”. - Вы можете сделать это позже. - Я подожду вас здесь, - согласился Пуаро. Наступила тишина, Алек Легг нехотя поднялся и вздохнул. - О женщины! - сказал он. - Просто какой-то пчелиный рой. - Он выглянул в окно. - И все из-за чего? Из-за какого-то дурацкого праздника, который никому не нужен. - Но кому-то, очевидно, все-таки нужен, - заметил Пуаро. - И почему у людей нет ни капельки здравого смысла? Почему бы им наконец не задуматься? Не подумать о том, что творится в мире? Неужели не понятно, что жители земли совершают самоубийство? Пуаро справедливо рассудил, что на этот вопрос отвечать не обязательно. Он только с сомнением покачал головой. - Если мы ничего не предпримем, пока еще не поздно.,. - Алек Легг внезапно умолк, на его лице на миг отразился гнев. - Знаю, знаю, о чем вы думаете. По-вашему, я просто неврастеник. Эти проклятые врачи тоже думают, что мне надо поправить нервы. Надо, говорят, отдохнуть, переменить обстановку, подышать морским воздухом. Ну раз надо, так надо: мы с Салли приехали сюда, сняли на три месяца домик на мельнице, и я следую их предписаниям. Ловлю рыбу, купаюсь, совершаю длительные прогулки, принимаю солнечные ванны... - Да-да, я сразу это понял, - вежливо заметил Пуаро. - А-а, это? - Алек прикоснулся к своему облупившемуся лицу. - Это результат в кои-то веки распрекрасного английского лета. Ну и какой от всего этого толк? Нет уж, что есть, то есть, никуда от этого не убежишь. - Да, бегство никогда не приводит к добру. - Здесь, в деревенской обстановке все воспринимается еще острей.., эта невообразимая всеобщая апатия... Даже Салли, которая достаточно умна, рассуждает так же, как и все. Стоит ли волноваться? Вот что она говорит. Это меня бесит! Стоит ли волноваться! - А действительно, отчего вы так волнуетесь? - Боже мой, и вы - туда же? - Нет-нет, я ничего не собираюсь вам советовать. Я просто хотел бы знать - отчего? - Неужели вы не видите, что кто-то должен хоть что-то предпринять? - И этот кто-то - вы? - Нет, не я лично. В наше время отдельно взятая личность уже не имеет значения. - Ну не скажите. Даже в такое время, как сейчас, каждый из нас все же во многом остается индивидуалистом. - И напрасно! В такое напряженное время, когда перед человечеством встал вопрос “жизнь или смерть”, нельзя думать о собственных болячках и заботах. - Вот тут вы совершенно заблуждаетесь. Во время войны, в одну из жестоких бомбежек мысль о возможной смерти беспокоила меня куда меньше, чем натертая мозоль. Тогда меня это удивило. “Думай о том, - твердил я себе, - что тебя в любую минуту может убить”. Мне даже было несколько стыдно - какая-то пустячная мозоль мучила меня сильнее, чем страх перед смертью. |
