Ответа не было.

Марк в ловушке. Куда бы он ни двинулся, неминуемо попадет в лапы к красным тварям.

Внутренний голос говорил Крису: ступай обратно и запри ворота. Марка не спасти; скоро он уподобится Уэйнрайту и близнецам Фоксам. И прочим. Останется на берегу, охваченный ужасом, болью и страхом.

Пока он это представлял себе, позади раздался какой‑то звук, и внезапно краснолицый между Крисом и Марком рухнул в море. Крис резко обернулся.

Рядом стоял майор, и из дула его револьвера вилась струйка дыма.

– Надо же, еще не разучился. Золотую медаль завоевал, знаете ли, на соревнованиях в Дели – обошел, между прочим, пятьдесят шесть участников...

– Марк! – очнулся Крис. – Сюда!

Марк кинулся к ним. За ним внезапно двинулся и тот «красный» с утеса; Марк уже был ярдах в пятнадцати от ворот.

– Ложись! – взревел Джон.

Марк упал на живот, и Джон дал залп из обоих стволов. Монстр рухнул со скалы в море, а Марк, подталкиваемый страхом, вновь бросился к воротам. Крис, подгоняя все еще болтавшего майора, ввалился во двор; за ним последовали Тони, Марк и Ходджсоны.

В один миг ворота были затворены и засовы поставлены на место. Джон задержался, чтобы укрепить ворота дополнительными балками, а Крис поспешил к Марку – он понимал, что новости будут скверные, но их надо выслушать.

* * *

Три часа пополудни.

Марк, все еще неотмытый от болотной тины, проглатывал остатки кофе. Совершенно обессилевший, он сидел на подножке фургона, крепко сжимая руками чашку. Рут, Тони и Крис смотрели на него, а он полушепотом делился своими переживаниями.

– Простите... о Боже, я так виноват, что не смог перейти болото... Куда ни повернусь – опять оказываюсь на том же месте, так и ходил кругами... и все мимо цели.

– Ты заблудился в тумане, – подытожил Крис, ощущая некий священный трепет.

– Нет... не только. Было какое‑то дьявольское наваждение...

– Я это предполагал, – кивнул Тони. – Мы здесь как на карантине: никто не войдет и никто не выйдет, пока это не кончится.

– Сафдары?

– Нет. Я имею в виду высшую силу. Самую высшую. То, что приходит сюда из века в век. На некоторое время это место отделяется от всего остального мира. Никто сюда не проникнет. Только местные и... – он вздрогнул, – это. Один из старых богов – но не из тех, кого поминают и кому молятся. Чтобы поверить в него, не требуется усилий: когда оно к вам приближается, то реагирует на это та ваша часть, что представляет собой животное начало. Все равно что стоять у громадного костра: его присутствие вас опаляет. Старый бог не имеет ни лица, ни названия, ему не принадлежат ни евангелия, ни храмы, ни библии. Он в них не нуждается. Но существует – полный могущества и жажды сделки.

Проклятие. Жертва, снова жертва... Крис даже сплюнул.

– И опять мы вернулись к старому. Если эта дьявольщина такая сильная, зачем ей жертва?

– Жертва – это коммерческая сделка, помните? Между богами и людьми. Покупая, вы приобретаете то, чего у вас нет, но в чем вы нуждаетесь, – не важно что: еда, сигары или журнал. А старое божество жаждет того, чем обладаем мы.

– Это наши чувства, – заметила Рут. – Оно получает их от нас, когда мы грустим об утрате чего‑то дорогого.

– Да. Ему больше неоткуда почерпнуть набор человеческих ощущений, а оно в нем сильно нуждается, как наркоман в героине. Вот что происходит в Мэнсхеде. Скажем, страдающий отец приносит в жертву любимую дочь – и получает что‑то взамен. Какую‑то часть сверхъестественных сил.

– Так... Рут, ты давно не видела Дэвида? – Внезапно Крису стало зябко.