В круг света неожиданно вступила женщина в одежде, покрытой пеплом и грязью, с пневматической винтовкой через плечо. На вид ей было лет пятьдесят. Она подошла к девочке:

– Привет, Эйми. Как ты, в порядке?

Девочка подняла глаза:

– Да, мама. Ты нашла что‑нибудь поесть?

– На этот раз нет, моя милая. Может быть, Лерой нашел. Он скоро вернется. Черт!

Полыхнула яркая вспышка света и раздался громкий треск. Пыль и осколки мусора закружились над троицей, а пламя на мгновение прибило к земле сильной воздушной волной.

– И чего они суетятся? Все равно никого не убьют... Эти чертовы твари даже и не почешутся.

– Проклятые, пустые головы, – вновь повторил старик и огляделся. – Пора бы нам двигаться, Мона. Твари повыползут тут же, как только Сэмми угомонятся.

– А как же Лерой? – удивилась девочка.

– За него не беспокойся, малышка. Мы встретимся с ним у водохранилища. Он же знает, что здесь нам нельзя оставаться.

Старик важно посмотрел куда‑то сквозь огонь и заговорил, словно обращаясь к невидимому собеседнику:

– А теперь вот что, болельщики. Прием завтра, в то же время. Тот же спутник... Еще один захватывающий эпизод из ЖИЗНИ РУИН ЗЕМЛИ. Выходите к девятнадцати ноль‑ноль, если к этому времени эти твари не сожрут нас. Лето прошло, и скоро станет совсем темно. Связи не будет, и привет... – Он ткнул своим старым ружьем в невидимого наблюдателя за костром, и трое землян не спеша удалились.

* * *

Билли вцепилась в пластиковые поручни кресла и обнаружила, что сидит не дыша перед опустевшим экраном. Она тут же заставила себя немного расслабиться и вдохнула побольше воздуха.

– Они появляются постоянно. Эйми, Мона, дядюшка Барт. Иногда Лерой – он китаец, как мы предполагаем. Девочке, вероятно, лет шесть. Матери лет тридцать, судя по тому, о чем она помнит. Старому пугалу, вообще, семьдесят, несмотря на то что девчонка зовет его дядей.

– О Боже, – прошептала Билли.

– Я не знаю, зачем они выходят на связь и так стараются каждый раз. Никто и не собирается отправляться туда и помогать им, – беспечно объяснила техник.

Билли покачала головой:

– Может быть, это единственное, что у них осталось. Люди все еще на что‑то надеются. Надежда так свойственна им.

Техник пожала плечами, выискивая следующее изображение.

– Возможно. Но, как бы там ни было, локаторы этой базы тщательно классифицируют всю информацию. И то, что мы с вами только что наблюдали, уже давным‑давно стало историей. Мы находимся на таком расстоянии от Земли, что этой малышке сейчас уже, как минимум, на год больше, если, конечно, она не стала добычей гадин. Словом, все это – лишь послание в запечатанной бутылке.

Все внутри у Билли сжалось. Она слишком хорошо знала, что сейчас должна чувствовать эта малышка.

* * *

И все‑таки есть в чистой и свежей одежде нечто, что заставляет человека чувствовать себя лучше. Когда ты столько раз смотрел в лицо смерти, как это было в случае с Уилксом, такая ничтожная тварь, как какой‑то сумасшедший генерал, кажется не такой уж и большой бедой. Не совсем равнодушный к Вечному Успокоению, как большинство профессиональных военных, Уилкс все‑таки привык к смерти настолько, что смотрел ей в лицо уже без волнения. Жив ты или мертв – это дается судьбой, но когда наступает твоя очередь, надо уметь собраться. Уилксу не раз казалось, что он уже находится на самом краю, но смерть лишь едва задевала его и спешила к другим. Черт! А все же горячий душ и свежая рубашка – дело приятное. К тому же это позволяет намного отчетливее ощутить грань между жизнью и небытием.