– Что…? – Она судорожно вдохнула.

– Молчи, – приказал мужчина.

Пока невидимость зелья не спала, нужно унести Тальваду отсюда подальше. Разумеется, все заметят, что он идет с вытянутыми вперед руками, и догадаться будет несложно. Поэтому Вальдр закинул Тальваду на плечо и придержал поверх, уповая, что жест сойдет за его неугасимое желание чесать затылок. А то, что он идет сквозь кутящий лагерь немного неровно под весом девушки – так и ладно. Кто сегодня на этом празднике мало выпил, а?

Вальдриссан шел нарочно пошатываясь, но старался не затягивать. И как только представилась возможность (глаз вокруг стало поменьше), он перекинул Тальваду на руки и бросился к лесу.

Он в самом деле выпил, время от времени его слегка вело. Но он добрался до укромной туманной сени, не повредив драгоценную ношу. Сила зелья спала еще по дороге, и теперь Вальдр замер, опустив девушку на землю. Посмотрел в лицо, мягко ощупывая глядящие в ответ глаза, дрожащие губы, спустился ниже по белой шее, остановился на груди, движение которой выдавало волнение.

– Ты сказал, что готов на многое, если я не обещана, вождь, – шепнула девушка.

Ее голос заставил мужчину оторваться от созерцания женских достоинств и снова сосредоточиться на лице. В груди грохотало, но в голове – еще сильнее. Он пришла к нему. Сама. Пришла. Зачем? Почему? Неужели? Или… есть какая то иная причина?

– Не коверкай, – посоветовал Вальдриссан. – Я сказал, что готов на все, если ты…

– Но что, если я обещана? – «Обещана, но хочу быть свободна» – он мог легко увидеть это в ее отчаянном взгляде.

Вальдриссан не колебался ни мгновения:

– Или он откажется, или я решу это.

Он все же немного терялся. Может, было опрометчиво так быстро тащить ее сюда? Что, если она пришла в шатер, чтобы именно поговорить? Она очевидно не доверяет ему и… будто проверяет?

– Почему, вождь? – эльфийка покачала головой. – Ты видишь меня первый день и совсем не знаешь.

Он и сам не смог бы сказать. Наверное, когда Таренгар Неумолимый впервые увидел Тирсагар Настигающую, он тоже не понял, что произошло и как. Понял только, что получит ее любой ценой, потому что так надо. Потому что не сможет и дальше жить без нее так же, как жил до этого.

– Я узнаю.

Не «Хочу узнать» или «Надеюсь». «Я узнаю» – фактом.

Она о чем то думала – Вальдриссан не мог предположить, о чем.

А потом вдруг задумался сам. Что… Что если ее специально взяли сюда, на праздник, чтобы воспользоваться силой ее красоты? Что, если ей было поручено убить, например, короля? Но король уехал, и чтобы ослабить Тэхт Морниэ, ей приказали убить его? Потому она и здесь, верно? Какая девушка, еще несколько часов назад дрожавшая в твоей тени, сама среди ночи явится в твой шатер?

Ему до ужаса не хотелось верить в подобное, да и внутренний голос бахвалился: поручить бабе убить его могли только те мужчины, что не способны сделать это сами! Ничего, с женщиной он как то да справится! Но вместе с тем, неясность происходящего несказанно мучила, и Вальдриссан, облизав губы, твердо спросил:

– Почему ты пришла ко мне? Я понимаю, что выгляжу диким и одержимым, и едва ли безопасным. Так почему ты…

– Хочешь, чтобы ушла?

– Хотел бы, что б ушла – не говорил бы того, что сказал, когда здесь был твой брат. Хочу, чтоб ответила.

Тальвада отвела взор, закусила губу. «Теряется, не уверена» – определил Вальдриссан. Вот сейчас и выяснится, что он был прав, да только эта девчонка, как и многие до нее, собственное имя забыла, оказавшись рядом с ним.