Моррис повернулся к Луизе.

– Мы так и не выяснили еще, какого рода образование получили вы. Есть у вас какие‑нибудь догадки?

– Наверное, я теперь умею ремонтировать машины времени, – она отпила глоток и задумчиво посмотрела поверх стакана на Морриса. Тот улыбнулся в ответ:

– Меня это нисколько не удивит.

Вот идиот! Он же всерьез…

– Если вам так хочется знать, что это была за таблетка, почему бы вам не спросить «монаха»? – сказала Луиза. Она сделала паузу, достаточную, чтобы лицо Морриса приняло удивленное выражение, но слишком короткую, чтобы он успел ее перебить. – Всего‑то и надо, что открыть бар и ждать. Он ведь вчера даже до конца второй полки не дошел, верно, Эд?

– Ей‑богу, ты права.

Луиза обвела комнату рукой.

– Здесь такой кавардак, что к открытию нам не управиться. Во всяком случае, не управиться без помощи. Что скажете, Билл? Вы ведь государственный человек. Можете вы вызвать людей, чтобы к пяти часам привести бар в порядок?

– Вы понимаете, что говорите? Сейчас уже четверть четвертого!..

«Длинная ложка»и вправду выглядела как район стихийного бедствия. Бары вообще не созданы для того, чтобы видеть их днем. Мы, признаться, подумывали, стоит ли вообще открывать сегодня, и потому, что мир для нас перевернулся с ног на голову, и потому, что «Длинная ложка» явно не готова была принять посетителей. Но сказанного не воротишь…

– Фирма «Тип‑Топ Клинерз», – вспомнил я. – Высылают бригады из четырех человек с собственными щетками. Пятнадцать долларов в час. Но они тоже не успеют.

Моррис резко встал.

– Их телефон есть в справочнике?

– Конечно.

Моррис двинулся к телефонной будке. Я подождал, пока он не отойдет достаточно далеко, и спросил Луизу:

– Ты в самом деле не догадываешься о том, что ты вчера съела?

Луиза ответила мне пристальным взглядом.

– Ты о таблетке? Почему это тебя так волнует?

– Мы должны выяснить это прежде Морриса.

– Почему?

– Дай Моррису волю, – сказал я, – и у меня на лбу оттиснут штамп «совершенно секретно». Я много знаю. Похоже, что всю оставшуюся мне жизнь я проживу под надзором, да и ты тоже, если вчера вечером чему‑то не тому научилась…

Реакция Луизы на мои слова и польстила мне, и успокоила меня. Она бросила в ту сторону, где скрылся Моррис, взгляд, исполненный такой ядовитой ненависти, что могла бы испелелить его на месте.

Она мне поверила. Поверила без каких‑то бы ни было доказательств и не раздумывая стала на мою сторону.

Откуда взялась во мне такая уверенность? Весь день я только и делал, что угадывал чужие мысли. Не связано ли это каким‑то образом с моими третьей и четвертой профессиями?..

– Мы обязаны выяснить, что именно ты проглотила, – сказал я. – Иначе Моррис и вся секретная служба до конца дней своих будут следовать за тобой по пятам на случай, что ты обладаешь ценной информацией. Как сейчас за мной. Только про меня им уже точно известно, что я что‑то знаю. Теперь меня не кончат потрошить до страшного суда…

Моррис крикнул из телефонной будки:

– Они сейчас будут здесь! Сорок долларов в час, деньги вперед!

– Годится! – крикнул я в ответ.

– Мне надо еще в Нью‑Йорк позвонить! – И он закрыл дверь кабины.

Луиза перегнулась через стол.

– Что нам делать, Эд?

Весь фокус заключался в том, как она это сказала. Мы оба влипли, но выход существовал, и она твердо верила, что я найду его. И ее уверенность проявилась в тембре голоса, в том, как она нагнулагь ко мне, в том, как прикоснулась своей рукой к моей.