– Знаменитым астрономом был Джером Финней. Ни о каком нашествии он, конечно, ничего не говорил. Газеты всегда все перевирают. Он заявил, что в Солнечной системе обнаружен объект искусственного и внеземного происхождения. Суть дела в том, что несколькими месяцами ранее обсерватория Джодрел Бэнк открыла новую звезду в созвездии Стрельца. Это значит – в направлении сердца Галактики. Так ведь, Фрейзер?

Мы снова перешли на официальный тон, – наверное потому, что я не был поклонником научной фрнтастики.

– Верно. «Монахи»с той стороны и пришли.

Я вспомнил небо над Центром, усыпанное пылающими звездами. Мой «монах» вряд ли успел за всю свою жизнь побывать там. Повидимому, он продемонстрировал мне эту картину с помощью таблетки из чисто патриотических соображений, как мы показываем звезднополосатое знамя нашим детишкам.

– Итак астрономы занимались изучением близкой сверхновой и потому обнаружили корабль пришельцев довольно рано. Он давал очень странный спектр, в корне отличный от спектра сверхновой и более постоянный. Потом объект стал выглядеть еще более странно. Свет становился все ярче и, в то же время, спектральные линии понемногу смещались к красному концу спектра.

Прошло несколько месяцев, прежде чем загадку удалось решить. А потом этого самого Джерома Финнея осенило. Он показал, что спектр соответствует нашему собственному солнцу, но линии резко отклонены к фиолетовому концу. К нам с дьявольской скоростью приближалось какое‑то зеркало, однако по мере приближения скорость гасла.

– Вот оно что! – дошло до меня наконец. – Это же световой парус!

– К чему разыгрывать удивление, Фрейзер? Уверен, что для вас тут нет ничего нового.

– Впервые все это слышу. Я не читаю воскресных приложений к газетам.

Моррис вышел из себя.

– Но вы знаете достаточно, чтобы назвать лазерную пушку пусковым лазером!

– Я только сейчас понял, почему она так называется.

Несколько минут Моррис пристально смотрел на меня, потом сказал:

– Я и забыл. Вы усвоили термин из языка «монахов».

– Да, пожалуй.

Он вернулся к прежней теме.

– Газеты разделали бедного Финнея под орех. Карикатур вы тоже не замечаете? Жаль. Но, приблизившись к нам, корабль «монахов» начал подавать сигналы. Он оказался парусным звездолетом, использующим для создания тяги световые лучи, и шел он к Земле.

– Сигналы точками и тире нетрудно посылать, маневрируя парусом.

– Значит, все‑таки, какие‑то газеты вы читали?

– Отнюдь нет. Это ведь само собой очевидно.

Моррис снова взъерошился, но по причинам, ему одному известным, оставил мои слова без ответа.

– Толщина паруса всего несколько молекул, а величина в развернутом состоянии до пятисот миль в поперечнике. На самых легких давлениях корабль может развить скорость, достаточную для межзвездных полетов, но времени на разгон уходит много. Ускорение невелико.

Торможение до скорости, приемлемой в Солнечной системе, заняло у «монахов» два года. Они начали тормозить задолго до того, как их засекли наши телескопы, и все равно, достигнув земной орбиты, двигались еще слишком быстро. Чтобы приблизиться к Земле, им пришлось пересечь орбиту Меркурия и подняться с другой стороны солнечного гравитационного колодца задним ходом.

– Само собой, – сказал я. – Скорости межзвездных полетов должны быть выше половины скорости света, в противном случае утратишь конкурентоспособность.

– Что‑о?

– Есть разные способы приращения скорости. Она не обязательно зависит от солнечного света, во всяком случае, если стартуешь из циливизованной системы.