|
У кладбищенской стены возвышалась огромная куча дымящегося навоза. -- Смотри, какова груда! -- продолжала Дезире и подвела брата к едким испарениям.-- Все это я сложила сама, никто мне не помогал... Знаешь, это вовсе не грязная работа. Это даже смягчает кожу, взгляни на руки. И она протянула ему руки, окунув их перед этим в ведро с водой,-- царственные, округлые и роскошные руки, точно белые пышные розы, пустившие ростки в этом навозе. -- Да, да,--пробормотал священник,--ты хорошо поработала. Теперь здесь очень красиво. И он направился было к калитке, но она остановила его: -- Да погоди же! Ты еще не все посмотрел. Ты и не подозреваешь... Она потащила его под навес к жилищу кроликов. -- В каждом домике есть детеныши,-- сказала она, хлопая От восторга в ладоши. Тут она самым пространным образом принялась описывать привычки кроликов. Она заставила его наклониться, сунуть нос за загородку и выслушать мельчайшие подробности из жизни этих зверьков. Самки, тревожно поводя длинными ушами, искоса наблюдали за ними, пыхтя и ежась от страха. В одной из клеток была ямка, устланная шерстью, на дне которой ерзала кучка живых существ, неопределенная темноватая масса, тяжело дышавшая, словно единое тело. К краям ямки то и дело подползали детеныши с огромными головами. Чуть подальше виднелись уже окрепшие, похожие на молодых крыс кролики; они суетились, прыгали, припадая на передние лапы и выставляя в воздух свои белые пупырышки-хвосты. Эти кролики были милы и игривы, как дети; они скакали галопом по клетке, у белых были глаза бледно-рубинового цвета, у темных они сверкали, будто агатовые бусинки. Внезапно они в испуге шарахались в сторону и подпрыгивали, обнаруживая худенькие лапки, порыжевшие от мочи. Иногда кролики сбивались в такие тесные кучи, что не видно было даже их мордочек. -- Это ты их пугаешь,-- говорила Дезире,-- меня-то они хорошо знают! И она звала их, вынимая из кармана хлебные корки. Малютки-кролики понемногу успокаивались и бочком подходили, один за другим, к самой решетке. Там Дезире на минуту задерживала их и показывала брату розовый пушок на каждом брюшке. А потом самому смелому давала корочку. Тогда детеныши сбегались толпой, теснились вокруг, толкались, но до драки дело не доходило; трое кроликов иной раз грызли одну и ту же корку; другие пускались наутек, к стенке, чтобы поесть на свободе. А самки, в глубине, продолжали недоверчиво пыхтеть и отказывались от корок. -- Вот обжоры! -- закричала Дезире.-- Готовы жевать до завтрашнего утра!.. Ночью слышно, как они грызут какой-нибудь завалявшийся лист. Священник распрямился, собираясь уйти, но Дезире не переставала улыбаться своим милым малюткам. -- Ты видишь: тот вон толстенький, совсем беленький, с черными ушками?. |
