Кран, который он не закрутил, наливая воду, размеренно капал. Гулкое железное бзын-н-нь от раковины впивалось в голову стрелками дартса. Эх, мне бы зеркало – посмотреть, куда они все попали.

Бзын-н-нь… Куда я дел деньги и три дня жизни?

– А клад? – вспомнил я вдруг. – Мы же решили…

– Какой клад? – изумился покупатель. – Мил человек, вам бы к доктору надо! Запой – страшная штука, поверьте, у меня сосед по даче после трех дней подряд начинает ловить немецких диверсантов. Достает помповушку, садится в кустах, и не дай Господи кто-нибудь на участок зайдет без спроса. Там такая драма начинается…

Дальше я не слушал. Подмешать что-то тогда в саду он не мог. Гипноз? Может, и гипноз. Я не сильно в него верю, но и в электричество верить особо не нужно – током шарахнет вне зависимости. Или это магия какая?

Да ну, чушь. А вот гипноз – вполне, вполне. Рабочая гипотеза.

– Да вы меня еще и не слушаете! – возмутился покупатель. Встал и решительно щелкнул выключателем. Здесь не как в погребе, вполне современная коробочка на стене. – Запасные ключи будьте любезны! И идите. Или такси себе вызовите, мне все равно.

Взгляд буравил меня, прижимал к табуретке, хотелось уткнуться носом в стол и заснуть. Замереть. Деться куда-нибудь рассудком, желательно, не трогаясь с места.

За окнами рассмеялась девушка. Слов ее спутника не слышно, только ровное гудение голоса, а вот ее – да. Звонкий такой смешок. Беззаботный. Встать из последних сил и позвать на помощь?

«Товарищи дорогие, господа и дамы, околдован злым гипнотизером, просрал дом бабкин, да еще опять запил!»

Так, что ли? Бред.

Иннокентий не стал садиться на место, нависал надо мной, глядя исподлобья. Глаза… Не смотреть ему в глаза! Хотя, да, поздно.

Я послушно, но с трудом поднялся, сунул руку за занавеску – там, на одной из полок, ключ от бабулькиной половины. Как умерла, так и стоит запертая. Сейчас открою. Сейчас.

Понятно стало, что ни на какую помощь я никого не позову, попал в капкан. Подарил этому гаду дом, что сказать.

– Так… Клад-то есть? – с трудом проворачивая ключ в замке, шепнул я.

– Не про вашу честь! – усмехнулся покупатель. – Идите уже, доставайте. Время позднее, а мне еще на дачу ехать.

Дверь скрипнула и открылась. Из бабулькиной половины пахнуло сложной смесью нафталина, лекарств, пыли и – почему-то– ванили. Как в детстве, когда все еще были живы, а на кухне грелась духовка, чтобы через полчаса выдать первую партию горячих слоек. С корицей и маком.

– Не тормозите, Юрий! – сказал мне в спину покупатель. Вежливый, гаденыш. Мог бы и на ты, и прикрикнуть. – Ключи!

Не зажигая света, я прошел по первой комнате, задев ногой узел с каким-то тряпьем, открыл вторую дверь. Спальня. Портрет прабабушки, железная кровать, массивный старый сундук и столик у окна. Запах ванили стал невыносимым, голова не просто болела – раскалывалась на части, трескаясь по всем сложным швам.

Их там много, зубчатых соединений черепа. Больше, чем нужно.

– Сейчас, – чужим механическим голосом сказал я. – В сундуке ключи.

– Надо бы свет зажечь, ни черта же не…

– Не надо. Голова болит, глаза режет. Сами виноваты, чем вы меня там бахнули.

– Ничего опасного. Наука плюс личный талант, – самодовольно ответил Иннокентий. Но шарить рукой по стене в поисках выключателя перестал. – Вам бы сейчас теплую ванну, пару таблеток аспирина и поспать сутки.