– Почему?

– Потому что это мое дело…

Она остановилась, заметив, как сузились его глаза. Черт! Она чуть не проговорилась. Фолкнер, казалось, обладал удивительной силой, которая заставляла невольно признаваться в том, о чем она вообще не собиралась говорить.

– А ты молодец, – сказала она. – Я слышала, одно время ты был лучшим репортером. И вообще, ты напоминаешь мне Джеда. У него такая же способность вызывать людей на откровение.

– Это не всегда получается. – Он помолчал. – Вот ты пока ускользаешь от меня.

– Я? – Она пожала плечами. – Меня видно насквозь. Спроси Джеда.

– Джеда здесь нет, – мягко сказал Гейб. – К тому же, даже у таких кристально чистых людей, как ты, всегда есть, что скрывать.

Ронни весело рассмеялась, откинув назад голову:

– Господи, мне это нравится! Ты говоришь так, словно я какой то загадочный персонаж. Просто Мата Хари!

Его взгляд упал на пульсирующую жилку у нее на шее.

– У тебя очень красивая шея.

Ронни замерла. Ее непринужденность и уверенность тут же исчезли. Гейб продолжал с улыбкой смотреть на нее. Стало тяжело дышать. Пальцы дрожали, карты были готовы вот вот выпасть из рук. И Ронни бросилась в атаку:

– А тебе известно, что Мора Ренор разыгрывала безутешную любовницу, пока ты находился здесь? Она даже обвязала каждое дерево в своем поместье в Беверли Хиллз желтой ленточкой.

– Правда? – Гейб улыбнулся. – Меня это не удивляет. Мора умеет использовать любую ситуацию, чтобы привлечь к себе внимание прессы.

– И тебе все равно?

– А почему должно быть иначе? У нее – свои цели, у меня – свои. И тем не менее, у нас были некоторые общие интересы.

– Я полагаю, ты имеешь в виду постель? – сухо поинтересовалась Ронни. – Я слышала, что вы помолвлены?

Улыбка исчезла с его лица.

– А вот это мне уже не безразлично. Я не люблю ложь. – Он посмотрел ей в глаза. – Что нибудь еще?

– Ты о чем?

– У тебя в запасе больше не осталось историй о моих похождениях?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Все ты прекрасно понимаешь. Самая лучшая защита – нападение, а самая доступная тема для обсуждения – личная жизнь.

– Только не твоя. – Она встретилась с ним взглядом. – Ты ведь никого не подпустишь к себе, разве не так?

Гейб застыл. Ронни задела его за живое.

– Конечно, у тебя много друзей, – продолжала она, – но нет постоянной подруги. У меня есть собственная теория по этому поводу.

– Умираю от любопытства.

– Ты относишься к своим подчиненным, как к родственникам. Они тебе и заменяют настоящую семью.

– И почему же я это делаю?

Ронни нахмурилась:

– Не знаю, мне надо подумать.

– Я надеюсь, ты мне сообщишь результаты своих размышлений?

– Боже, какой ты вспыльчивый. Между прочим, не я начала этот разговор.

– Ты права. Мне не нужно было начинать этот спор. А ты, оказывается, интересный соперник, Ронни.

– Я просто делаю то, что считаю нужным. – Она открыла свои карты. – Я выиграла.

– Поздравляю.

– Послушай, я действительно не хотела вмешиваться в твою личную жизнь. Мне просто показалось, что это…

– Способ защиты?

– Да. Ты задавал слишком много вопросов.

– Но это единственный способ узнать что нибудь о другом человеке.

– Я знаю Джеда уже шесть лет, но он никогда ни о чем меня не спрашивал. Он принимал меня такую, какая я есть.

– Значит, он полностью лишен чувства любопытства, что довольно странно для журналиста.