Слышно было, как сменились вахтенные. Значит, наступило утро. Я заснула. Проснулась я от стука. Моя соседка колотила в крышку люка, требуя, чтобы ее выпустили.

    Но нас не выпустили. Значит, опасность еще не миновала.

    Судя по тому что удалось услышать, на судах каравана поддерживается должный порядок, перед врагом лицом в грязь не ударили. Очевидно, по обе стороны от нас стоят свои корабли.

    И вдруг крик: «Парус! Парус!» Усталые мужчины бросились на палубы. Похоже, спустили на воду весла. Корабль тронулся с места. Послышались команды старшины гребцов. - Возвращаются! - гудели голоса. - Возвращаются!

    Корабль разворачивался.

    -  А что будет с нами, - впервые обратилась ко мне свободу нал женщина, - если наш корабль возьмут на таран?

    -  Может быть, госпожа, - ответила я, - кто-нибудь вспомнит о нас и откроет люк.

    -  А если нет?

    -  Будем надеяться, что не забудут, госпожа.

    -  Ночью нас брали на абордаж.

    -  Да, госпожа.

    -  А что со мной сделают, - спросила она, - если я попаду в руки врагов?

    -  Разденут, госпожа, чтобы посмотреть, хороша ли ты для мужчин.

    -  Если да?

    -  Госпожу сделают рабыней, - проронила я и добавила: - Прости, госпожа.

    -  А если не хороша?

    -  Не знаю, госпожа. Они из Порт-Кара. Может, бросят на съедение акулам.

    У нее вырвался невнятный возглас. Боится! Вот так-то! Наверно, теперь куда яснее осознала, что значит быть женщиной.

    -  А если корабль протаранят, - испуганно лепетала она, - а мужчины позабудут или не успеют открыть люк, что тогда?

    -  Бывает, - объяснила я, - проламывается обшивка. Может, удастся выбраться.

    -  Но скрыться нам вряд ли удастся.

    -  Вряд ли, госпожа.

    Старшина гребцов считал все громче. Других звуков с палубы почти не слышалось.

    Спустя примерно пол-ана корабль круто изменил курс. Звучно шлепали по воде весла.

    -  Я хочу знать, что происходит! - закричала женщина и снова заколотила в крышку люка. Но никто и ухом не повел.

    Еще через четверть ана с палубы донеслись крики, и не прошло и трех-четырех инов, как, к нашему ужасу, затрещали, ломаясь, доски, и прямо на нас поехала стена - в борту корабля зиял пролом. В первые мгновения ничего разглядеть мы не сумели. В трюм ударил бурлящий поток ледяной воды. Мы зашлись в крике. Но вот забрезжил свет, в проломе замаячил нос неизвестного корабля, пронзивший обшивку борта изогнутый таран. Давая задний ход, налегли на весла гребцы, и, перемалывая доски, сделавший свое дело таран двинулся назад. В огромную - больше ярда шириной - пробоину хлынула вода. Вот мы уже по пояс в воде. Корабль покачнулся - в проеме показалось небо, течь прекратилась; корпус качнулся назад - и снова в трюм плавно потекла вода.

    Не переставая кричать, мы вскарабкались по лестнице. Крышка люка откинулась. Над ней стоял человек с обнаженным мечом.

    Не помня себя от страха, мы выбрались на палубу. Схватив женщину за руки, человек с мечом потащил ее к баркасу. На меня никто не обращал внимания. Напавший на нас корабль отошел, выискивая новую жертву. Вокруг - множество судов. Раннее утро. Море подернуто дымкой. К северу туман сгущается. На судах идет бой: над водой разносятся крики, лязгает оружие.