– Да. Но до озера она не помогла ему добраться. Он сам по себе следовал за нами до озера, а ведь у него нет никакого опыта в таких делах. По моему мнению, это означает быстрое развитие его способностей, и нам нужно остерегаться.

– Тем больше причин поторопиться с завершением нашего плана! – гневно сказала Хейтнес, хлопнув ладонью по столу.

– Не знаю, – по‑прежнему не убежденная ответила Ньясса‑ли.

– Разве ты не согласна, – возразила Хейтнес, заставляя себя сдерживаться, – что если операция удастся, мы получим хороший шанс добиться своей окончательной цели именно с этим объектом?

– Возможно, – признала Ньясса‑ли.

– Почему только "возможно"? Ты сомневаешься в эмоциональных связях?

– Не это меня тревожит. Предположим, только предположим, что так как его потенциал еще не развился окончательно, у него нет над ним сознательного контроля.

– Что ты говоришь? – переспросил Брора.

Ньясса‑ли наклонилась над столом.

– С этой девочкой, Манами, мы знали, чего ожидать, когда она проявила себя. К несчастью, это знание пришло к нам слишком неожиданно и поздно, чтобы что‑то противопоставить ей. А чего ждать от Дара этого объекта, мы не знаем. Предположим, что, несмотря на эмоциональную связь, страх и напряжение высвободят его потенциал, независимо от его чувств. Статистически, этот объект – ходячая бомба, которая недостаточно зрела, чтобы сама себя контролировать. Вот что беспокоит меня, Хейтнес. Эмоциональной связи может хватить, чтобы контролировать его на уровне сознания. Не его непредсказуемая часть может реагировать вопреки сознанию.

– Мы не можем отказаться от наших надежд и всей работы на основании только слабого предположения, не подкрепленного фактами, – настаивала Хейтнес. – К тому же объекту шестнадцать лет. Он должен иметь больше самоконтроля, чем девочка.

– Знаю, знаю, – с несчастным видом говорила Ньясса‑ли. – Все, что ты говоришь, Хейтнес, правда, но я все равно беспокоюсь. Ну, в любом случае я в меньшинстве.

– Да, – сказала высокая женщина, бросив вопросительный взгляд на Брору. – И если бы Круачан был с нами, ты знаешь, что он тоже был бы за операцию.

– Вероятно. – Ньясса‑ли бледно улыбнулась. – Наверно, я слишком беспокоюсь. Брора, ты уверен, что справишься с имплантированием?

Тот кивнул.

– Я давно этого не делал, но старое умение не забывается. Больше всего тут нужно терпение. Вы помните. А что касается возможной неудачи, что ж… – он улыбнулся, – мы и так осуждены. Еще одно небольшое нарушение архаичного закона нам не повредит, добьемся успеха или нет.

В углу в кресле сидела матушка Мастиф, сжав руки на коленях, и слушала. Она не была связана. Не было необходимости связывать ее, она это знала так же хорошо, как и ее похитители. Бежать ей некуда. Она в прекрасной форме для женщины ее возраста, но она хорошо разглядела скромный комплекс из фальшивого камня и дерева, когда скиммер садился. Тысячи квадратных километров влажного враждебного леса отделяют место, куда ее привезли, от знакомых улиц Драллара. А украсть экипаж у нее не больше возможности, чем снова стать двадцатилетней.

Она гадала, что теперь делает бедный Флинкс. Это был он в лодке на озере далеко на юге. Она не представляла себе, как он мог проследить за ней так далеко. Вначале она беспокоилась только о себе. Теперь, послушав разговор этого дьявольского трио – а она не сомневалась, что это дьявольское отродье, – она не меньше, чем о себе, беспокоилась и о своем приемном сыне. Если она погибнет, что ж, она прожила долгую и полную событий жизнь. Лучше, наверно, чтобы храбрый Флинкс потерял ее след, чем оказался в руках этих чудовищ.

Один из этой троицы, приземистый мужчина с жабьим лицом, говорил о подготовке ее к "имплантированию".