|
.. Выдвигает он из стола ящик, достает булку, подает мне. - Мать честная! - восклицаю я. - Булка! - Да, - подтверждает Ковров, усмехаясь. - Нашлись филантропы! Вчера из одного консульства целую сотню прислали в детский дом. - Ну и что же? - спрашиваю я. - А как ты думаешь, что может быть в такой булке? - в свою очередь спрашивает меня Ковров. - А мы посмотрим, - говорю я, угадывая намек Коврова, и разламываю булку пополам, предполагая что-нибудь в ней найти. Но, увы, это оказывается самая обыкновенная булка! На всякий случай выковырял из одной половинки мякиш, но, кроме мякиша, так ничего и не нашел. - Ничего, - разочарованно произношу я и вопросительно взглядываю на Коврова. - Ты так думаешь? Ковров берет в руки выпотрошенную половинку, осторожно отгибает поджаристую корочку, и я вижу несколько небольших продолговатых предметов, лежащих под корочкой, точно бобы в стручке. - Что это? - спрашиваю. - Капсюли для гранат, - объясняет Ковров. - С пустыми руками телеграф или вокзал не захватишь. - И как же вы поступили? - интересуюсь я. - Доставили булки по адресу, - говорит Ковров. - Ребята были очень довольны. Только воспитательницу, у которой нашлись эти капсюли, пришлось разлучить с детишками... Ну, тут я догадался, что это мне наглядный урок и предупреждение. Прихожу домой, и в сердце у меня теплилась маленькая надежда на то, что племянник этот придет еще разок к нам в дом переночевать. - Понравился мне ваш племянник, Александра Евгеньевна, - говорю я своей хозяйке. - И вы ему очень понравились, - отвечает она. - Просил вам привет передать. Заходил он тут без вас. Из Пскова телеграмма пришла - вызвали его обратно. VI Опять потянулись обычные мои тоскливые дни. Живем мы с Александрой Евгеньевной, будто ничего не произошло. Она об обыске не заикается, а я делаю вид, будто и понятия о нем не имею. Сентябрь подходил к концу. Начались дожди, на улице стало пасмурнее. В газетах пишут, что деникинцы к Курску приближаются, настроение у меня паршивое. Но я не подаю вида, креплюсь, о фронте стараюсь не вспоминать. После истории с племянником убедился: прав Ковров, что послал меня сюда. Конечно, вместе с товарищами на позициях легче и веселее, но ведь надо кому-нибудь и здесь находиться. Одно у меня утешение - Виктор. Придет вечером, натопим мы с ним печку, он мне книжки вслух читает, я ему всякие истории рассказываю; крепко мы с ним подружились, даром что между нами пятнадцать лет разницы. Совет Коврова я не забыл. Нашел где-то в доме пустой флакон из-под одеколона, припрятал под шкафом и жду подходящего случая. А случай никак не подвертывается! Решил я тогда Виктора на помощь мобилизовать. |
