Ну, дьяче?
- Еще мало - и все, боярин!
- "Заводчика, государь, сыскал плотно - оный Стенька, сын Рази, в сих
местах - свой, среди лихих людей самой лихой и пакостной, а
Корнейке-отаману родня есть и нынче оженился, ежели сие мочно свадьбой
звать, а тако: оповестил на майдану при стечении многого люда себя с
девкой, живущих в блуде... По-нашему - сие беззаконие, сысканное без
пытки, после чего таковых на Москве по торгам водят нагих и кнутом
бьют..."
Боярин долго молчал.
Дьяк сказал:
- Писано о всем том, боярин!
- Не спеши - пиши, дьяк, толком: не к месту бук да ерей не ставь, ижиц,
знаю я, много лепишь, - и мне смеялись сколь... За таковое, мотри, мой
дубец по тебе пойдет, а время приспеет, - и заплечному над тобой
потрудиться укажу...
- Были ошибки, боярин! Нынче я письмо познал много...
- Не бахваль!
- "Взять того заводчика Стеньку, государь, силом не мочно, а, думно
мне, возьму я ево через Корнейку-отамана. Я, твой холоп, государь, улещаю
оного отамана посулами: "Мы-де тебя возведем в почести", и думно мне,
государь, что сей Корнейка погнется на нас и вора того Стеньку Разю пошлет
на Москву в станичниках, а на Москве, великий государь, твой над ним суд и
расправа будет... Прости, государь, твоего холопа, что молвлю слово
советливое: только брать, государь, как берут нынче на Пскове воров, что
свейскую величество королеву лаяли (*29), не годится, - не крепко и людьми
убытошно, а как я прибираюсь - тише и много пригоднее. Не осуди, государь,
что якобы бахвалюсь. Я только так к слову сие о псковских ворах молвил. А
еще, государь, из сюда довожу, что землю сии козаки пашут мало, а кто из
шарпальников надежно пахотной, того выбивают из сих мест вон... А пошто у
них такое деетца, то, слышал я - воевод и помещиков боятца только на
Украине, там много пахотных..." Еще кое-что припишем, дьяк. Все ли по
ряду?
- Все, боярин!
- Не оглядел я тебя, как писать зачали, - каки на тебе портки?
- То все ведаю, боярин, за письмом меня пот долит, так я на колешки
бархатцы стелил ветхи...
- Смекнул? Ино крашенинными портками всю бы грамоту замарал! Сказывать
могу, и не бестолково выходит, а вот подпишусь с трудом... Мы, дьяк, ужо
зачнем государю писать не хуже Афоньки Нащоки... (*30) Нынче же наладить
надо Сеньку дьяка... Бородат, ступью крепок и черевист мало... Пущай до
Москвы милостыней идет, - с виду голец, с батожком по-каличьему
доберетца... Надо его ужо обрядить в сукман да ступни и втай переправить
через реку... Вожа ему не надо - дорогу ведает. Да еще, Ефим, пиши малу
грамоту к воеводам, чтоб не держали ряженого дьяка.
- Так, боярин, всего лучше твою грамоту довести государю...
За окном зазвенели детские голоса. Боярин сказал:
- Дьяк, кто там воет?
Ефим спешно кинулся и, приоткрыв окно, взглянул. |