Изменить размер шрифта - +

По этим словам создается впечатление, будто она вот-вот встанет, соберет вещи и пойдет к выходу. Но вместо этого Мэрилин садится поудобней, скидывает туфли, поджимает ноги и аккуратно надкусывает огурчик, который она оставила на потом. Надо признать, мне нравится ее компания, но до чего же странной оказалась наша первая встреча.

Весь следующий месяц Мэрилин приходит ко мне один-два раза в неделю. Каждый раз – без предупреждения, но я не возражаю. Мне нравятся ее сюрпризы. Ее болтовня. Ее подарки. Она приходит по вечерам, когда мои родные возвращаются домой. Я рада, что в эти молчаливые дни могу «поговорить» с таким человеком, как она. Она счастлива в своем новом браке. Но этот Джо, кажется, непростой тип. Надеюсь, у них все будет хорошо. Мэрилин нужно что-то надежное, как и мне.

Часть вторая

 Ритм

 1954–1955 годы

 

Кто будет меня оберегать

 Элла

 

1954 год

Кто-то громко сигналит. Я рассеянно моргаю. Стоит прохладный майский вечер. Я иду по Бродвею, направляясь в «Бэйсин-стрит-Ист», недавно открывшийся ночной клуб. Я не одна. Со мной Джорджиана и Норман, а за нами по пятам следует кучка журналистов. Я чувствую, что они приближаются, но стараюсь не обращать внимания. Мы вот-вот достигнем цели.

Волнение щекочет кончики пальцев. Прошло больше месяца с тех пор, как ко мне вернулся голос. Я успела побывать на студии звукозаписи, а сегодня, возможно, выступлю перед живой аудиторией. Норман говорит, что это необязательно. Я могу просто расслабиться и насладиться вечеринкой. Я могу сама решить, чего мне хочется, а чего – нет.

– Мне кажется, этот год станет лучшим, – говорю я Норману и Джорджиане, когда мы доходим до угла 51-й улицы и Бродвея, где располагается «Бэйсин-стрит-Ист».

– Я тоже так думаю, Элла, – с энтузиазмом соглашается Норман.

– Ты даже не знаешь, что я имею в виду.

– Я знаю, что ты рада снова говорить и выступать. – Норман берет меня за плечо. – Сегодня твоя ночь, Элла. Чего бы ты ни пожелала, о чем бы ни попросила – все для тебя.

Норман имеет в виду VIP-вечеринку по случаю моей девятнадцатой годовщины в мире джаза. Сегодня в клубе соберутся все сливки индустрии развлечений. Так говорит Норман. Я звезда этой ночи, и меня никто не затмит. Ни Одри Хепберн, ни Бинг Кросби, ни Луи Армстронг, ни Мэрилин – да, она тоже сказала, что постарается прийти.

Было бы здорово. Мы не виделись с тех пор, как я снова обрела дар речи.

Джорджиана обгоняет нас на несколько шагов, сжимая в руках свою новую игрушку.

– Стойте. Примите позу. – Она поднимает навороченную камеру Canon с тридцатипятимиллиметровой пленкой и направляет на нас объектив. Щелк. Щелк.

– Не уверен, что мы переживем Джорджиану-фотографа. – Норман встает рядом со мной, и мы послушно улыбаемся.

– По крайней мере, она относится к тебе лучше, чем в декабре. А не то попросила бы выйти из кадра.

– Элла, хватит, – Джорджиана опускает камеру, – прекрати двигаться и болтать. Стой смирно, чтобы я смогла сделать фото.

– Умная женщина, – говорит Норман, отвечая мне, а не Джорджиане. Мы подчиняемся указаниям, а потом идем ко входу в клуб.

– Надеюсь, там соберется целая толпа. – Не выпуская из рук камеру, Джорджиана накидывает кардиган на голые плечи. – Иначе мы будем выглядеть довольно глупо.

– Ничего подобного, – возражаю я. – Мы в любом случае повеселимся от души. Верно, Норман?

Он одет с иголочки: идеально отутюженный костюм и начищенные мокасины. Для него это своего рода униформа.

– Отлично выглядишь, Норм.

Мы с Джорджианой одеты в стильные коктейльные платья без рукавов, последний писк моды от мадам Зельды.

Быстрый переход