Смит поднял одну бровь. Он блестяще владел этим искусством.

– Какое дело?

– Извините, но не могу вам сказать, – ответил Гамильтон вовсе не извинительным тоном. – Где в этом городе можно нанять вертолет?

Смит сделал глубокий вдох и приказал себе проигнорировать очередную грубость Гамильтона.

– Как вы знаете, у меня есть грузовой "скайкрейн"...

– Эта громоздкая штуковина? Нет уж, спасибо.

– Имеется и маленький. И пилот к нему.

– Опять‑таки спасибо, не надо. Трейси – не единственный, кто умеет управлять вертолетом.

Смит молча смотрел на своего "партнера". Его лицо оставалось бесстрастным, однако нетрудно было догадаться, о чем он думает. А думал Смит о том, что это вполне в духе Гамильтона с его скрытной натурой и его принципом не давать левой руке узнать, что делает правая, – летать в одиночку на вертолете к Затерянному городу, чтобы никто другой не знал туда дороги. Наконец Смит сказал:

– Вы так любезны. Вам не кажется, что у нас могут возникнуть трения, когда мы отправимся на поиски?

Гамильтон безразлично пожал плечами:

– Какие там поиски? Я знаю дорогу. А если вы думаете, что могут возникнуть трения, то почему бы не оставить дома тех, кто может их вызвать? Лично мне все равно, с кем ехать.

– Это буду решать я.

– В самом деле? – Снова то же равнодушное, способное довести до бешенства пожатие плечами, – Сомневаюсь, что вы верно оцениваете ситуацию.

Это настолько взбесило Смита, что он даже встал, подошел к бару и налил себе изрядную порцию. В обычной обстановке он бы вызвал дворецкого для выполнения этой черной работы. Обернувшись к Гамильтону, он сказал:

– Еще одна вещь. Вы настояли на том, чтобы вам позволили самому составить план. Но мы пока не решили, кто будет нести ответственность за нашу маленькую экспедицию, не так ли?

– Я уже решил. Это буду я.

Невозмутимость окончательно покинула Смита. Теперь он до кончиков пальцев выглядел как типичный мультимиллионер.

– Повторяю, Гамильтон, я плачу за все.

– Владелец судна платит капитану. Но кто несет ответственность в море? И что же тогда сказать о джунглях? Без меня вы там не протянете и дня.

Внезапно в комнате наступила тишина. Напряженность, возникшая между Смитом и Гамильтоном, была слишком очевидна. Хеффнер встал с подлокотника кресла, слегка пошатнулся и решительно направился к ним. В его свирепых, налитых кровью глазах сверкал огонь битвы.

– Послушайте, босс, вы, кажется, еще не поняли, – с издевкой произнес он. – Ведь это сам неустрашимый исследователь! Единственный и неповторимый Гамильтон! Разве вы не слышали? Гамильтон всегда отвечает за все!

Гамильтон коротко глянул на Хеффнера и перевел взгляд на Смита.

– Вот как раз один, из тех раздражителей, о которых я говорил. Они просто рождены, чтобы доставлять неприятности и вызывать трения. Какую функцию он выполняет?

– Он – мой старший фотограф.

– Артистическая натура, значит. Он тоже едет?

– Разумеется, – ледяным тоном ответил Смит. – Иначе зачем бы мы с Трейси взяли его сюда?

– Я подумал, может, у него возникла срочная необходимость покинуть то место, откуда он явился.

Хеффнер шагнул ближе.

– Что вы мелете, Гамильтон?

– Право, ничего. Я просто подумал, что, наверное, ваши друзья из департамента полиции Нью‑Йорка начали слишком сильно интересоваться вами.

У Хеффнера просто челюсть отвисла от изумления. Потом он сделал еще один угрожающий шаг вперед.

– Черт побери, что это значит? Уж не собираетесь ли вы помешать мне, а, Гамильтон?

– Помешать вам ехать? Упаси боже, нет!

Рамон посмотрел на Наварро.