Трейси с изумлением посмотрел на него и потряс головой.

Неожиданно из общинной хижины появилось множество людей. Они определенно не были амазонскими индейцами, хотя бы потому, что среди них оказалось много женщин (индейцы, живущие в бассейне Амазонки, обычно запрещают женщинам присутствовать на собраниях вместе с воинами и старейшинами). Всех их отличал необычный для этих мест медно‑красный цвет кожи, и все обладали величественной, можно сказать, царственной осанкой. Жители деревни начали расходиться по хижинам.

Смит дотронулся до руки Гамильтона и вполголоса спросил:

– Кто эти люди?

– Индейцы‑мускиа.

Смит побледнел.

– Проклятые мускиа! – шепотом воскликнул он. – В какую игру вы играете? Сами же говорили, что это охотники за головами! Коллекционеры голов! Каннибалы! Я выхожу из игры!

– Выходите? И куда же? Бежать некуда. Оставайтесь здесь. И не высовывайтесь!

Совет был явно излишним. Никто не имел ни малейшего намерения обнаруживать себя.

Гамильтон встал и уверенно направился к деревне. Он сделал десяток шагов, когда его заметили. Внезапно наступила тишина, шум голосов смолк, затем все заговорили громче прежнего. Удивительно высокий старый индеец, руки которого до локтей были покрыты браслетами, вне всякого сомнения золотыми, несколько секунд смотрел на Гамильтона, потом бросился ему навстречу. Они обнялись.

Старик, очевидно вождь племени, и Гамильтон вступили в оживленный, хотя и непонятный разговор. Вождь несколько раз недоверчиво покачал головой. Гамильтон так же решительно закивал. Неожиданно он вытянул вперед правую руку и описал ею полукруг, резко остановив движение. Вождь посмотрел на него долгим взглядом, взял его за руки, улыбнулся и тоже закивал. Обернувшись, он что‑то быстро сказал своим соплеменникам.

Трейси заявил:

– Мне кажется, эти двое уже встречались прежде.

Вождь закончил говорить с индейцами, собравшимися на поляне, и опять обратился к Гамильтону. Тот кивнул и повернулся к своим товарищам, ждавшим в укрытии.

– Теперь вы можете подойти, – крикнул он. – Но держите руки подальше от оружия.

Не совсем понимая, что происходит, остальные восемь участников экспедиции вышли на поляну. Гамильтон сказал:

– Это вождь Корумба, – и представил их всех по очереди.

Старый вождь серьезно выслушал его, пожимая каждому руку.

– Но индейцы не пожимают руки, – заметил Хиллер.

– Эти индейцы пожимают.

Мария коснулась плеча Гамильтона.

– Но эти свирепые охотники за головами...

– Самый добрый, самый дружелюбный народ на земле. В их языке нет слова "война", потому что они не знают, что такое война. Они – потерянное племя исчезнувших времен, строители Затерянного города.

– А я‑то думал, что знаю об индейских племенах Мату‑Гросу больше всех живущих на свете! – воскликнул Серрано.

– Так и есть, Серрано, так и есть. Во всяком случае, если верить полковнику Диасу.

– Полковнику Диасу? – спросил совершенно запутавшийся Смит. – Кто такой полковник Диас?

– Мой друг.

– Но их репутация кровожадных... – начал было Трейси.

– Выдумка доктора Ганнибала Хьюстона, человека, который первым обнаружил этих людей. Он полагал, что подобная репутация сможет обеспечить им, как бы это выразиться, некоторое уединение.

– Хьюстона? – подал голос Хиллер. – Вы... вы встречались с Хьюстоном?

– Много лет назад.

– Но вы провели в Мату‑Гросу только четыре месяца.

– Это произошло довольно давно. Помните, в Ромоно, в отеле "Де Пари" вы говорили о моих поисках "золотого народа"? Я забыл тогда упомянуть, что когда‑то уже встречался с этим племенем.