|
Лорды, видя мои страдания, сердито засопели. — Не удается? — переспросил я. — Что же мне мешает? Танцевать вроде бы умею. Хоть и плохо. Зато хорошо. — Обыкновенная трусость, — сказала она безжалостно. — Боязнь отвечать за нечто большее, чем у вас есть. Я подумал и сказал, глядя ей в глаза: — Ваше высочество, вы абсолютно правы. Если предельно честно, что вообще-то не в моих правилах, я в самом деле не чувствую себя вполне готовым отвечать за… слишком многое. И так ломаю иногда слишком много всего и всякого. Лорды смолчали, даже Альбрехт опустил взгляд, Аскланделла вроде бы чуть смутилась, я должен бы спорить и возражать, но вот смиренно согласился, и она явно ощутила, что я ответил искренне. После долгой паузы она произнесла: — Зато у вашего высочества хватает мудрости это понять. И не браться решать задачи, которые провалите с треском. Но в ее голосе все равно прозвучало ехидство, хотя на этот раз пыталась то ли скрыть, то ли смягчить, и я, сразу ощетинившись, ответил с нужной долей галантности: — Потому даже и не пытаюсь понравиться вашему высочеству. Она промолчала, словно впервые не нашлась, что сказать, потом произнесла медленно: — И, как кронпринц, вы, естественно, будете желать его Величеству королю Леопольду долгих лет жизни? Лорды насторожились, я перехватил острый взгляд Альбрехта. — Вы догадливы, ваше высочество, — сказал я, — для женщины, естественно. — Это нетрудно, — ответила она безмятежно, — учитывая ваш панический страх перед королевской короной. Вам что, предсказали, что она вас удавит?.. А не кажется вам, Леопольд предложил вам титул кронпринца именно потому же? Я спросил сумрачно: — Хотите сказать, мой страх перед королевской короной известен всем? — Всем и не нужно, — ответила она. — А вот заинтересованным… Вид у нее был, как всегда, покровительственно-победный. Я поклонился и промолчал. Короли всегда ожидают предательства и удара в спину со стороны наследников, так что моя репутация в этот раз мне поможет. Она произнесла, обращаясь больше к лордам, чем ко мне: — Давайте продумаем коронацию принца Ричарда, чтоб она проходила в наших интересах больше, чем в интересах короля Леопольда. Они поклонились ей, признавая ее правоту и мудрость, а я снова ощутил, что она меня переиграла еще и тем, что сказала очень значимые слова «в наших интересах». — Садитесь все, — сказал я вынужденно, — хотя, на мой взгляд, это довольно простая церемония, усложнять ее не нужно. — Но есть церемониал, — сказал герцог Мидль с достоинством, — от которого отступить нельзя… — Но сократить можно, — возразил я. Он сказал с сомнением: — Освященное веками… — Подлежит модернизации, — заметил я веско. — Иначе погибнет! Это я стою на страже вечных ценностей!.. Их надо переодевать в новые одежды, чтобы они не переставали быть ценностями. Впрочем, мне почему-то кажется, король Леопольд тоже не будет против сокращения некоторых не совсем обязательных формальностей. Еще как не будет! В коридоре послышался топот бегущих ног, строгий голос Зигфрида, затем дверь распахнулась и вбежал один из сотников Норберта. |
