- Честно говоря, я так и предполагал. Они струсили. Отступили в последний момент. И, зная эту публику, я не удивляюсь. Это всего лишь люди, профессор. Не маги и не духи.

 По глазам Эдварда нельзя было понять, разделяет он мнение комиссара или нет. А Бонсанти продолжал:

 - Вас можно понять. Вы оказались тем, кому в нашем столетии было предназначено раскрыть тайну. То есть - или раскрыть тайну, или умереть в ночь с тридцатого на тридцать первое марта. Ну а теперь, поскольку вы живы и к тому же полностью выполнили вашу задачу, кто-то другой должен завладеть этим самым знаком повеления...

 Барбара согласно кивнула:

 - Да, именно так и должно быть.

 Бонсанти покачал головой, не меняя своего добродушно-ироничного тона:

 - Или же еще проще: магия не выдержала испытания временем. Сейчас у нас 1971 год, синьорина... в космических полетах больше магического, чем в путешествии на метле... Времена Байрона, Витали, Брандани, Тальяферри бесконечно далеки от нас и больше не вернутся... Простите мне эту прозу. Однако, в самом деле, выпьем мы сегодня или нет?

 Все трое забрались на высокие стулья у стойки. Их усталые лица отражались в зеркале напротив. В эту пору в баре не было других посетителей. Ночной портье подал им три полных бокала и бесшумно удалился.

 - Здраво рассуждая, мы можем выдвинуть три гипотезы о том, что вы могли найти, - сказал Бонсанти, рассматривая свой бокал на свет. - Какой-то мистический знак... Сокровище... Или еще что-то третье... - Эдвард оставался невозмутимым. - Что же именно? - Прежде чем ответить, Бонсанти взглянул на профессора, желая понять его настроение. - У меня возникла одна мысль насчет этого мистического знака. Правда, надо ее хорошенько обдумать. Но об этом поговорим чуть позже. Рассмотрим сначала вторую гипотезу - какое-то сокровище... Да, на мой взгляд, тут имела место не мистика, а самое банальное сокровище. Буквально - что-то весьма дорогое.

 Барбара изумилась:

 - Тайное наследие Бальдассаре Витали?

 - Я не берусь судить, какого свойства это сокровище. Может, один из многих кладов, какие, согласно легендам, зарыты по всему Риму. Известен целый список этих сокровищ. Надо только верить в их существование... Сказочные сокровища королевы Амальсунты или же императора Тиберия... Первое зарыто под Колизеем, другое - в Домус Аурэа... И еще где-то таится золотая статуя польского короля, не говоря уже о знаменитом кладе германского завоевателя Одоакра, погребенном на дне Тибра. - Комиссар обратился к Эдварду: - Вы никогда не слышали о сокровище Одоакра? Чтобы разыскать его, несколько лет назад было даже создано некое анонимное общество...

 Бонсанти отпил вина. Эдвард и Барбара смотрели на него с интересом, ожидая продолжения рассказа.

 - А теперь, профессор, попробуйте представить себе группу людей... Нет, это вовсе не какая-нибудь банда - в их поступках я пока не усматриваю никакого криминала, поэтому и не счел возможным вмешиваться. Так вот, попробуйте представить себе нескольких фанатиков, которых объединяет увлечение оккультными науками, ну и тому подобным... Признаюсь, я не очень-то силен в этой области...

 - Продолжайте. - Эдвард понял, к чему клонит Бонсанти.

 - Эти люди стали искать какое-то мистическое сокровище... Или знак повеления, если угодно... Постепенно их поиски приобретают характер мании. Представляете, что они пережили, когда прочитали в одном солидном научном журнале статью профессора Кембриджского университета, в которой легенду, с которой они носятся уже долгое время, подтверждает такой великий поэт, как Байрон... О чем говорится в легенде? О том, что возле какой-то площади было захоронено нечто загадочное и это нечто сторожит ангел. Так вот, Байрон в своем римском дневнике описывает эту самую площадь, которую сегодня отыскать невозможно, и намекает на ангела.