- Но эта таверна существует, комиссар. Она не приснилась мне!

 - Не спешите с выводами, профессор! Таверна - это первый, я бы даже сказал, очень важный этап на подстроенном для вас пути, окутанном мистикой. Ведь совсем нетрудно снять на одну ночь какой-нибудь подвальчик или склад и превратить его в некое подобие таверны прошлого века... В этом направлении я и веду сейчас поиски...

 Вино было допито. Ночь медленно поворачивала к рассвету. Город спал и видел седьмой сон. Но трое, сидевшие сейчас в баре гостиницы "Гальба", в самом центре Рима, у Тринита деи Монти, продолжали беседовать.

 - В группу Анкизи, очевидно, входил и полковник Тальяферри... - Эдвард вспомнил массивные часы с остановившимися стрелками.

 - Он был большим другом Анкизи, и у них оказались одинаковые пристрастия. В каком-то смысле его смерть помогла мистификации, поскольку вы заподозрили что-то неладное.

 - Но вы ведь признали, что его кончина была вполне естественной.

 - В этом нет никаких сомнений. Мы говорили с лечащим врачом. Два месяца назад у полковника уже был сильный сердечный приступ. Его жизнь висела на волоске.

 - А Оливия? Оливия, комиссар... Ее смерть вызывает у меня большие сомнения...

 Бонсанти нетерпеливо тряхнул головой:

 - Когда немного успокоитесь и сможете рассуждать спокойно, поймете, что тут нет никакой аномалии. Остается дилемма - несчастный случай или самоубийство... Я склонен думать, что это несчастный случай. Оливия... Заблудшая душа! Расследование показало: двери и окна были заперты изнутри. Просто физической возможности проникнуть в квартиру не было.

 - Говорите, физической возможности?

 - Ну, так обычно говорят. Не цепляйтесь к словам, профессор. Поверьте, и в этом случае нет ничего сверхъестественного. - Бонсанти поставил бокал и соскочил с сиденья. - Достаточно того, что она связалась с этим мерзавцем, Салливаном. Определенно он втянул ее в какие-то свои махинации.

 Втроем они вышли из гостиницы и, не прерывая разговора, стали неторопливо спускаться к площади Испании. Воздух был душистым и прохладным. Звезды на краю неба начинали меркнуть.

 Бонсанти продолжал развивать свои соображения:

 - Салливан, очевидно, прослышал обо всей этой мистической возне у вас за спиной, поэтому за несколько дней до вашего приезда они с Оливией поселились в гостинице "Гальба". Потом он инсценировал свою смерть и... воскрес в нужный момент.

 - Но один Пауэл стал свидетелем этого спектакля, - заметил Эдвард.

 Бонсанти усмехнулся:

 - Пауэл ведь не случайно оказался в саду. Очевидно, он следил за Салливаном... - Комиссар посмотрел на Барбару. - Несколько странное занятие для атташе по культуре, не так ли, синьорина?

 - Не понимаю, комиссар, к чему вы клоните?

 - Да бог с ним, со всем этим. - Бонсанти опять обратился к Эдварду: Вернемся к Салливану. Вчера вечером он решил воскреснуть, чтобы заставить вас рассказать, возможно даже под угрозой оружия, все, что вам удалось узнать... про дом Витали и прочее.

 - Это был подходящий момент, - согласился Эдвард. - Тогда он первым узнал бы о моем открытии и, несомненно, воспользовался бы им. При таком повороте дел, думаю, мне пришлось бы плохо.

 - Он не знал, что мы следили за ним, а когда заметил, решил скрыться и уйти по крышам.

 - Я слышал его жуткий крик... Я тоже был на крыше.

 - Может, он сознательно завлек вас туда. Надо все поставить на карту, чтобы отважиться на такой поступок.

 Барбара вернулась к тому, что больше всего ее волновало:

 - Значит, вы исключаете, что Лючия... эта девушка-призрак, вскружившая голову профессору, - она искоса взглянула на Эдварда, - хотела привести его прямо в руки к Салливану?

 - Нет, логика вынуждает меня исключить такое развитие событий, - с улыбкой возразил комиссар.